Полное собрание стихотворений в одном томе (сборник). Эдуард Асадов

в цветном серебре.

      А оскорбивший женщину

      Сжигается на костре.

      Гитары звенят ночами,

      К созвездьям ракеты мчат.

      Там только всегда стихами

      Влюбленные говорят.

      И каждая мысль и фраза

      Сверкает там, как кристалл.

      Ведь здесь никому и ни разу

      Никто еще не солгал.

      От Арктики до Антарктики

      Люди весь мир прошли

      И только остров Романтики

      На карты не нанесли.

      Но, право, грустить не надо

      О картах. Все дело в том,

      Что остров тот вечно рядом –

      Он в сердце живет твоем!

1965

      Юбиляр

      От ярких люстр сиреневый пожар,

      Президиум, цветы, преподношенья…

      А в самом центре грузный юбиляр,

      Торжественный, как важный циркуляр,

      С улыбкой принимает поздравленья.

      С трибуны льется сладостный настой:

      – Спасибо вам за все, что вы даете!

      Ведь вы начальник скромный и простой,

      Душою светлый, сердцем золотой,

      Отец в заботе и орел в работе!

      На стол ложатся стопкой адреса

      В красивых папках из тисненой кожи,

      Шуршат стенографистки, как стрекозы,

      Гудят елейным хором голоса,

      Дрожат в корзинах лилии и розы…

      А в зале сослуживцы юбиляра.

      Они-то знают, что он за герой.

      Но незлобивость, этот вирус старый,

      Ах, как живуч он в нас еще порой!

      А ведь уж им-то подлинно известно,

      Что юбиляр – умелый карьерист,

      Скорей чиновник, чем специалист,

      И никакой не «чуткий» и не «честный».

      Всех, с кем не ладил, мстительно травил.

      Одни льстецы ему кантаты пели.

      Нет, никого он в мире не любил,

      Лишь кверху лез, заигрывал, хитрил,

      Любой ценою добиваясь цели.

      И юбилей идет, как говорится,

      «На самом высшем уровне», и тут

      Ничто не приключится, не случится

      И подхалима с места не прервут.

      Ведь доброта, в людских глазах скользя,

      Наверно, так им шепчет почему-то:

      «Нельзя ж ломать торжественной минуты!»

      Нельзя ломать? А почему нельзя?!

      Вот если б все, кого он зло обидел,

      Подсиживал и поедал живьем,

      Кого за честность остро ненавидел,

      Сказали б все, что следует о нем?!

      Сказали б все решительно и круто,

      Все, не боясь и не смягчая слов,

      Не глядя на торжественность минуты,

      На адреса, подарки и льстецов.

      Как он грубел и как жирел от чванства,

      Как загонял между друзьями клин.

      И наплевать на то, что он начальство!

      Ведь сукин сын – он всюду сукин сын!

      Вот так смахнуть бы к черту все фанфары,

      И – настежь окна! Кончился елей!

      Вот это был бы славный юбилей,

      По всем статьям достойный юбиляра!

1965

      Сердечная