Полное собрание стихотворений в одном томе (сборник). Эдуард Асадов

светло-серым комом

      Полетела в рыхлый снег.

      Эхо в троекратной силе

      Гулко ахнуло вокруг.

      Кедры, вздрогнув, уронили

      Рукавицы с длинных рук.

      Человек скользит на лыжах,

      Ручейками след бежит.

      Средь лисиц пунцово-рыжих

      Белка серая лежит.

      Сумрак в лес ползет сторожко,

      И на веточках осин

      Льда стеклянные сережки

      Загорелись под рубин.

      Вновь от гула встрепенулся

      Лес на целую версту,

      Только лучше бы вернулся

      Или просто промахнулся

      Парень в эту красоту!

1947–1973

      Белинский

      Завидуем внукам и правнукам нашим.

В. Белинский

      Мокрыми пальцами дождь барабанит по крыше,

      Сумрак из комнаты свет вытесняет в окно,

      Ветер озябшие ветки деревьев колышет,

      В домике холодно, сыро, пустынно, темно…

      Восемь шагов от окошка до ручки дивана,

      Блеск лихорадочный из-под опущенных век…

      Ходит по комнате, кутаясь в плед беспрестанно,

      Нервной походкою бледный худой человек.

      Черные души, тупые жестокие люди

      Русь обирают, свободу зажали в тиски,

      Грабят и молятся, мучают, властвуют, судят,

      Пряча наживу под рясы, в ларцы, в кошельки.

      Да, он обязан бичующим гневом излиться.

      Да, он обязан, он верит в Россию, в народ!

      Мысли, надежды… Кто рядом с ним? С кем поделиться?

      Маша… жена? Не поймет, ничего не поймет!

      Надо работать, а сил остается немного,

      Недуг сжимает своею костлявой рукой,

      Злая нужда постоянно стоит у порога,

      Просит долги и стучит деревянной клюкой.

      Стекла заныли – промчалась лихая пролетка…

      Вновь подошло… Точно заживо падаешь в гроб:

      Кашель мучительный. Жуткая мерзость – чахотка,

      Кровь на платке и в холодной испарине лоб…

      Только неправда, не сдался он горю и бедам!

      Вот он поднялся и, сунув платок свой в карман,

      Резким движением вместе со скомканным пледом

      Бросил усталость на ситцем обитый диван.

      Вот он склонился и что-то торопится, пишет…

      Свечка колеблется, ночь застилает окно…

      Мокрыми пальцами дождь барабанит по крыше,

      В домике холодно, сыро, пустынно, темно.

      Нет больше ночи, нет времени, нет расстоянья,

      В синих глазах его жаркий огонь отражен,

      Вот он сидит, позабывши про боль и страданья,

      Правый и гневный «неистовый Виссарион».

      Видит он Родину в дальнем, немеркнущем свете, –

      Нет, не бесправной, не темной, не рабской – иной.

      Видит он Родину ту, что, пройдя сквозь столетье,

      Знамя свободы победно взвила над собой!

1948–1976

      Летний поход

      Ветер поет и звенит над рекой,

      Возле обрыва трещит камышами,

      Сосны зелеными машут платками,

      Небо