Олимпиада. Анна Геннадьевна Гринь

сообщила я, скрываясь из виду.

      Из холла мы с Диной и Лиссой выходили по одной, невинными бабочками просачиваясь за двери, бочком огибая общагу и устремляясь к высокой живой изгороди, вдоль которой еще утром шли на наши первые занятия.

      – Брат у меня гад, – сопела едва слышно Дина, – не мог сразу предупредить! А нам теперь…

      – Тсс! – громко зашипела Мелисса, зажимая подруге рот. – Девчонки говорили, ночью территорию академии охраняют. Не надо привлекать внимание.

      Дальше мы крались в полной тишине, нарушаемой лишь непонятными вспышками в северной башне второго корпуса.

      – Что это? – пригибаясь и стараясь слиться с изгородью, Лисса вздрагивала при каждом луче света, вылетавшем из окон башни.

      – Практика у четвертого курса, – прошептала Дина. – Они проходят погодную магию.

      Мы с Лиссой одновременно завистливо вздохнули.

      – Вот там, – Дина ткнула пальцем вперед, где между изгородью и деревьями виднелись оранжереи. – Обогнем и… почти пришли.

      Дальше шли, согнувшись в три погибели. Если бы в этот момент кто-то вздумал выглянуть в окно из третьего корпуса или через стеклянные стены оранжерей, то очень удивился бы, рассматривая три кряхтящие и шепотом подбадривающие друг друга фигуры. Еще и Лиссе вздумалось начать ныть и проситься обратно.

      – Тише ты, – слишком громко для тихой августовской ночи просопела Дина, волоком таща за собой упирающуюся подругу. – Поздно сдаваться, мы уже по самые уши!

      Я хихикнула и тут же охнула, попав ногой в кротовую нору:

      – Дракон тебя раздери!

      Вопль эхом отразился от стекол оранжереи, я, поймав неодобрительный взгляд подруг, закрыла рот и, разведя руками, отряхнула ботинок.

      – Скоро тут будет половина академии, если не прекратите ныть и вопить, – предупредила Дина. – А учитывая, что мы уже пришли…

      Мы остановились и с восторгом уставились на грядки с целебными травами.

      – Вон он, – прошептала Мелисса, указывая пальцем на крайний ряд, где виднелись высокие кустики с широкими листьями.

      – Зайдем вглубь и нарвем, но так, чтобы никто ничего не заметил, – предложила Дина, и мы согласно закивали.

      – Бодрянец сейчас цветет… – предупредила я, первой ныряя между грядками. – Осторожно, ладно?

      – Кому объясняешь? – оскорбилась Дина и фыркнула с видом профессионального ночного сборщика трав.

      Мы надолго замолчали, занятые делом. Я сосредоточенно подрезала большие сочные листья у основания стеблей, стараясь выбирать самые незаметные места, и складывала добычу в холщовый мешочек. В комнате листья нужно будет разложить на ткани и дать полежать часов двенадцать.

      – Долго еще? – уточнила я у девочек и глянула сквозь заросли, пытаясь рассмотреть Дину и Лиссу.

      Какой-то странный свист на миг отвлек и заставил повернуться на сто восемьдесят градусов. Ничего не заметив, я вновь позвала подруг:

      – Эй? Где вы там?

      – Кто «вы»? – раздался над самым ухом пробирающий до костей звонкий голосок.

      Волосы