Моя навеки, сквозь века. Марина Повалей

мы шли в тишине.

      – Скажите, Алиса Ивановна, вы тоже считаете, что нужно всё забрать у богатых и раздать бедным?

      – Нет, конечно нет! Но… понимаете… всё нужно менять…

      – Понял, – перебил меня. – Расскажете в следующий раз, что именно вы хотите менять в нашей прогнившей системе, – и такой яд в голосе! – Мне, к сожалению, пора искать вашего агитатора и талантливого оратора. К тому же идейного. Я поймаю вам извозчика?

      – Нет, я прогуляюсь. Василий, что вы будете делать?

       Он пожал плечами.

      – Пока ума не приложу, но точно задержу его этап. А там решим. До свидания, Алиса Ивановна.

       Он взял мою руку сам, замялся на миг, быстро глянул по сторонам и приник к ней горячими губами. Попал в то самое место, место обручалки.

       И сбежал!

       Что это вообще такое было?

       И хотелось бы не думать о Слепцове, но не получалось. Даже в череде дел Алисы с учёбой, дома, учениками, я всё равно то и дело возвращалась мыслями к Васе.

       Что удалось ему сделать? Удалось ли? А если удалось, что будет дальше?

       Мамочки!

       Всё же, какой он… и тот, прежний, и другой одновременно.

       Даже руку поцеловал… совсем неожиданно. Много бы отдала, чтобы узнать, о чём он думает, думает ли вообще обо мне.

       Как оказалось – думал да не только, потому что спустя два дня выскочил, как чёрт из табакерки на меня, только я вышла из невского ангела.

      – Боже мой! Нельзя же так пугать! – схватилась за сердце, стараясь дышать, потом опомнилась: – что вы здесь делаете?

      – Жду вас. Хотел вам кое-что показать. Уделите мне час своего времени?

       И опять абсолютно непроницаемое лицо.

       Что там? Какой-то сюрприз? Свидание?

       Сложно было не улыбаться, успокоиться, но я безропотно пошла за ним.

      – Будь вы простой девушкой, я бы не попросил вас, но, я хотел бы, чтобы вы вошли со мной в одно место, кое-что увидели. Обещаю: вам ничего не угрожает. Ни вашей безопасности, ни вашей чести.

       Стоит признать, Слепцов умеет сбить романтический настрой. Это его “попросил” и про “безопасность”…

       Минут через двадцать мы подошли к угловому розовому дому на Грибоедова, точнее, пока на Екатерининской набережной. Тот самый, с барельефами писателей на фасаде.

      – Пойдёте? – переспросил ещё раз, ухватившись за ручку двери.

       Я только задрала повыше подбородок. Не знаю, что он там себе надумал, но уж точно не стану отказывать ему в помощи из-за какой-то там репутации.

       Просторная парадная, мы пошли по лестнице:

      – Четвёртый этаж, – прокомментировал мой спутник.

       Не очень-то престижно. Тот, кто здесь живёт, явно не богат. Последний этаж в доме без лифта – удел среднего класса.

       Ажурная лестница, плитка на полу – не помпезно, но и не бедно. Впрочем, на Екатерининском бедняки жить и не станут. Зато потолок лепной, даже в подъезде.

       Из широкого в пол окна на каждом пролёте, виден обыденный двор-колодец.

       Я попыталась приглядеться, гадая, в какой стороне