Встретимся снежным летом. Валентина Волкова

аже ленивую соседку Катю. Она-то до сих пор ничего не высадила, а значит вся рассада у нее дома, на теплом подоконнике, живая и здоровая.

      Пересчет капустных ростков принес сильную душевную муку, поэтому баба, перекрестившись, добавила себе в вечерний чай ложку коньяка и уселась перед выключенным телевизором, размышлять – где добыть новую рассаду.

      На улице все холодало.

      Было 9 часов вечера, когда баба Инна встала, подошла к окну и увидела морозный узор, затянувший все стекло, словно в канун Нового года. При том, что по календарю уже больше недели было лето.

      Ледяные завитки отсвечивали красноватым в лучах заходящего солнца, сквозь них был виден куст цветущей черемухи.

      "Побьет морозом все, – думала баба Инна и сердце ее стучало быстро-быстро, – И цветы, и листья и каждую травинку. Летом все голое стоять будет. Как… Как тогда".

      От страшного воспоминания подкосились ноги и женщина почти упала на стул. Что же это такое, неужто все опять?!

      Многое Инна Константиновна пережила за свою жизнь. Что-то помнила хорошо, что мельком. Но то страшное лето, грянувшее 50 лет назад, никогда не забывала, оно словно застряло в ней осколком и болело без конца.

      "Какого же числа это было?" – с тревогой думала баба Инна, оторопело глядя в заледеневшее окно. В голове мелькали картинки, яркие и четкие, будто все было вчера. И было это в субботу, точно, в субботу. Потому что вечером они собирались в баню…

      Слезы подкатили, стало жарко и тесно в груди.

      – Наденька, золотце… – прошептала Инна, – Что же тогда случилось?

      На улице завывал ураган, ломая цветущую черемуху.

      ***

      По заснеженному полю шла молодая девушка, практически девочка, одетая лишь в легкое желтое платье. Она шла, словно незрячая, вытянув правую руку вперед, будто что-то нащупывая перед собой, а левую руку она прижимала к лицу. Девушку трясло.

      Внезапно она остановилась, позволив метели закружиться вокруг себя. И закричала.

      ***

      Инна Константиновна уже лежала в своей кровати, все утирая бегущие слезы, когда в окно постучали.

      – Кого нелегкая… – бормотала женщина, обуваясь и накидывая на плечи теплый плащ.

      На улице все кружила метель. На крыльце была наледь; лишь непонятно откуда шел сильный цветочный запах.

      – Кто? – крикнула Инна Константиновна, подойдя к калитке.

      – Баб Инн, это я.

      – Кристина?! А ты чего здесь?

      В приоткрывшуюся калитку нырнула девушка, волоча за собой чемодан.

      – Баб Инн, давай в дом зайдем, у меня сейчас все отвалится от холода.

      – Так ты бы еще легче оделась, – баба Инна со скепсисом посмотрела на внучку в коротенькой юбке и тоненькой кофточке, – Можно было просто голышом пойти, чего это ты растерялась?

      Но Кристина уже забежала в дом, бросив чемодан в сенцах.

      Инна Константиновна со вздохом закрыла калитку на щеколду и пошла вслед за внучкой.

      ***

      Кристина была укутана в теплое одеяло, напоена горячим чаем и положена спать. На малейшую попытку спросить, что случилось, девушка разревелась, впрочем, быстро затихла.

      Холод, усталость и стресс сделали свое дело – едва допив чай, она уснула.

      Баба Инна занесла ее чемодан в дом (неужели в нем не было вещей потеплее?), подоткнула непутевой внучке одеяло, и сама пошла спать. Она уже примерно догадывалась, какой рассказ ее ждет по утру. Что-то в стиле: "Козел, опять водил баб, а я ему сказала, что ты меня больше не увидишь и побежала, в чем была к тебе, бабуля. Теперь буду жить с тобой, пока не найду очередного козла, ну или этот не извинится". Сценарий был старый, отработанный. Разве что до этого Кристина все же старалась одеваться по погоде, когда бежала в ночь. Это, конечно, аномально, когда утром +20, а к вечеру -7, но какая-то соображалка должна была появиться к 24 годам?

      Впрочем, судя по тому, как Кристина себя вела, ум у нее не появлялся, а лишь усыхал.

      Кое-как пристроив гудящие ноги, баба Инна стала засыпать, решив принять все стоически – и дурную погоду, и дурную внучку. Судьба, что теперь сделаешь…

      … Около трех часов ночи, дом сильно затрясло. Со звоном полетели на пол фарфоровые статуэтки, загрохотали перевернутые стулья. Баба Инна упала с кровати, больно ударившись боков об угол комода, а через несколько секунд заверещала Кристина, тоже скатившаяся с дивана.

      И все стихло.

      – Землетрясение, баб Инн!

      Они выскочили на улицу, задыхаясь и потирая ушибленные места. Метель стихла, было заметно теплее. Тут и там слышались голоса соседей, тоже выбежавших в исподнем. Люди переговаривались, замирая от страха и не зная, что делать: землетрясения здесь были большой редкостью.

      Инна Константиновна стояла, как оглушенная. Господи, и тогда тоже был толчок! Что же это?!

      Минут через двадцать,