Любимая зверушка психа. Евгения Паризьена

какого чёрта? Мы же не будем нападать на неё средь бела дня?

      – Я хочу услышать жалкие крики пощады этой уродины. И никто меня не остановит, а если ты обосрался, можешь оставаться, – накидываю свой балахон и тороплюсь на улицу, где ветер раскачивал голые деревья, предвещая о приближении холода.

      – И куда нам?

      – Орёл, заброшенные дачи. Только приготовьтесь к шоу, сейчас только проверим дома ли бабушка с дедушкой. – Алло, да это Антон. Помните такого? Что случилось? Так вот волнуюсь, Ады не было в университете. Она что простудилась?

      – Ой, сынок, мы поехали в город, я торговать, а дед другу решил помочь. Даже не знаю, что сказать, может и правда заболела, – говорит в трубку её бабушка, а наша машина уже проехала знакомые ворота с надписью «Орёл».

      – Не волнуйтесь, я тут недалеко. Заеду к вам и проверю, – скидываю вызов, а сам чувствую вожделение.

      – Сдалась она тебе, Антон! Больше заняться, что ли нечем?

      – Ты на дорогу смотри, пока челюсть не разбил.

      – Правда, Царь, у нас на примете есть много претенденток для изгоев, два месяца и сами к твоим ногам приползут и станут твоими зверушками, – говорит мне Ромик, они сидели с Сашей на переднем сиденье.

      – Я смотрю вам обоим надо рыло начистить. Я хочу именно Аду… Эта тварь оскорбила меня и она непросто изгой, она сука, которая будет молить меня о пощаде, а потом я её задушу.

      – Хочу? Царь, полегче, смотри не влюбись. Тебя вон как трясёт, когда ты о ней говоришь… – Слова одного из друзей настолько взбесили, что я приставил нож к его горлу.

      – Повтори, что ты минуту назад сказал про Царя?

      – Эй… Да пошутил я… Убери нож, просто это выглядит так, будто ты за неё волнуешься, – чуть не врезался в другую машину, а я тем временем убрал кинжал и стал искать глазами её дом. Пора напугать девочку, как в страшном фильме ужасов.

      – Вы поняли, что делать? Облажаетесь, не поздоровится! – выхожу на улицу, впервые меня одолевает бешеный адреналин снова взглянуть в эти глаза, такие же синие, как топаз. Это был самый любимый камень моей мамы. И почему я сейчас об этом вспомнил? Открываю калитку, как эти халдеи идут за мной, от нашего яркого появления, девочка точно нагадит в трусики.

      Ада

      Не теряла времени зря, и занялась уборкой. Выливаю грязную воду, как послышался странный шорох, будто кто-то скребется по окну. Сначала я не придала этому значение, но потом когда эти звуки стали усиливаться, я решила взять в руки сковородку.

      – Кто здесь? – захожу на кухню, и хочу подойти к окну, как свет стремительно гаснет, у нас северная сторона, и солнца почти нет, поэтому темнеет, слишком рано, тем более в такую серую погоду. Сгущались тучи, которые отдавали серовато-тёмным оттенком, аж мурашки по телу от такого зрелища. А дальше я от страха роняю сковородку, когда окно открывается, и закидывают мёртвую голову собаки.

      – Мама!

      Слышу оживление на втором этаже, кажется, кто-то спустился с чердака, хочу закрыть ставню, как кто-то вытолкнул меня из окна. Я так сильно ударилась, что не могу подняться.