Музыка ветра. Эллисон Майклс

как вылетевшее лобовое стекло такси. Лицо саднило жжением, как от укусов десятков ос.

      Меня засунули в этот кокон, кругом – ни души, которая могла бы объяснить мне, что происходит и как я вообще сюда попала. Паника одолела каждый сантиметр моего тела. Испарина проступила под свободной сорочкой и превратила меня в скользкого морского угря, что вот-вот выскользнет с хрустящих простыней и шлёпнется с высоты метровой койки. От страха пульс понёсся по экрану прибора стремительными зигзагами. В удушающем страхе я пыталась подняться, резко дёрнуться, чтобы проснуться от дурного сна. Я ведь должна сейчас отплывать на пароме на Нантакет, чтобы встретиться с отцом!

      Спасение ворвалось в палату в виде обеспокоенного худого мужчины с курчавыми висками и крылатым носом. Он влетел со свитой верных медсестёр и суетой коридорных звуков, и они тут же обступили меня со всех сторон, как отец с друзьями обступали трофейного полутораметрового палтуса, выловленного у Провинстауна в заливе Кейп-Код семнадцать лет назад. Медсёстры замелькали в сознании пятнами своей бледно-голубой униформы, разбавляя белизну стен и белого халата врача хоть каким-то цветом.

      Меня пытались успокоить, уложить обратно на подушки, но я продолжала метаться, пока мне что-то не вкололи. Приятное тёплое расслабление потекло по венам и утихомирило моё тело, пока белоснежный мир снова не погрузился в темноту.

      Когда я снова пришла в себя, небо за окном уже потухло и не сияло голубой палитрой, а мою руку сжимало что-то тёплое. Со стоном я повернула голову и увидела сестру, за компанию задремавшую у моего сонного тела. Она согнулась пополам на придвинутой табуретке, примкнув своим стройным телом к жёсткому матрасу, но не выпускала моей руки. Только сейчас я заметила паутину красноватых порезов, что украшали мою бледную кожу, как пайетки – вечернее платье.

      – Руби. – Прохрипела я, и она сбросила остатки сна. Отряхнулась от него, как собака от воды, и тут же вскочила.

      – Софи! Господи, как я рада, что ты очнулась! Я позову врача…

      – Стой. – Я ухватилась за её нежную, так непохожую на мою зазубренную, руку, как за спасительный канат на краю пропасти. – Не уходи. Что со мной?

      – Милая, не двигайся. Пусть доктор тебя осмотрит, а потом поговорим.

      Слишком много сил уходило на то, чтобы просто лежать смирно, а на споры и подавно. Я подчинилась и стоически вынесла тщательный осмотр доктора, того самого курчавого и широконосого человека в белом, что уже мелькал перед глазами раньше. Он представился доктором Эвансом, нейрохирургом и моим покровителем последние десять дней, что я пролежала в бессознательном забвении. После нелепых игр со слежкой за фонариком, измерении давления и взятия анализов, моё тело наконец оставили в покое.

      – Вы попали в аварию, помните? – Спросил доктор, возвышаясь надо мной гигантской шпалой.

      Я стала перебирать в памяти последние минуты перед белой вспышкой. Зал ожидания в порту Гианнис, какой-то мужчина, слишком громко жующий орешки