Товарищ – Н «Релокант». Борис Рябов

пожалуйста, камни притащить, вон оттуда, – указав рукой, в сторону границы пляжа.

      – Много надо? – озадаченно спросил отец, оглядываясь по сторонам.

      – Ну, штук шесть, но больших, или десять, – задумался я, пытаясь представить стену.

      Не видя поблизости от нас требующихся мне камней, отец взял небольшой камень из-под скамейки, положил его на газету, чтобы та не улетела, и мы отправились в путь.

      По дороге я без остановки объяснял, какие именно нужны камни: не огромные, но и не маленькие, желательно найти настоящие кирпичи. Потому что по моим расчётам, что они точно простоят до следующего приезда на пляж.

      Папа с серьезным видом слушал мои планы и на все мои предложения и ожидания отвечал: «Ага», «Угу» и «Скорее всего».

      Каменистый берег не разочаровал моих ожиданий. Набрав камней нужных размеров, даже больше чем требовалось, мы отправилась назад. Сложив руки лодочкой, я нес четыре камня, остальные идя за мной, нес отец.

      – Смотри на ногу себе не урони, а то и так, вместо ворот по тете Зое лупишь, – подшучивал за спиной папа.

      Но его шутка прошла мимо моих ушей. В этот момент моя концентрация была полностью направлена на камни, которые по мере приближения к лавочке становились все тяжелее и тяжелее. И получить таким по ноге было бы действительно больно. Дойдя за шаг до очерченной мной линии, я сбросил их на песок. Папа, положив свои камни рядом, окинул их взглядом:

      – Хватит?

      – Хватит! – довольно ответил я и представил, какая будет мощная стена.

      Глава 2.

      – Добрый день, – поздоровался отец в сторону лавки.

      Обернувшись, я увидел на ней сидящего старика и удивился, как это я мог его не заметить до этого момента?

      Видимо он подошел, пока мы ходили за камнями. На голове у него была белая кепи, почти такая же белая как короткие седые волосы у висков и на затылке. Он был очень загорелый, наверное, загорал тут еще с первого мая. На левой бронзовой от загара руке ниже локтя, была татуировка якоря, окутанного лентой с надписью. Знакомых букв в словах на ленте было всего три: две «Е» и «А». Остальные были мне не знакомы, так, как написана, была не русскими буквами. Но больше всего мое внимание привлекла правая нога, она заканчивалась там, где должна была бы начаться щиколотка. Её пластмассовое продолжение похожее на сапог, в виде пластикового протеза лежало на скамье рядом с палочкой для ходьбы.

      «Старый пират» – подумал я, прямо как в мультике «Остров сокровищ», только не толстый, без попугая. На его левой ступне была еще одна татуировка – нарисованный поросёнок или свинья. Облокотившись на руку, он склонился над папиной газетой и внимательно рассматривал фото шхуны на главной странице. Услышав отца, он отвлекся от просмотра и выпрямился.

      – Добрый день, – ответил он, широко улыбнувшись, и бросил взгляд на газету, – А я вот тут немного любопытствую. Это ваша?

      Его лицо, немного морщинистое, с густыми бровями, показалось мне добрым. «Добрый пират» – мелькнула мысль в моей голове.

      – Да, – ответил отец,