Бродяга, Плутовка и Аристократ. Да будет единство!. Александр Фарсов

не так авторитетно, то к словам Тибона они не могли не прислушаться. Уважение к его фигуре строилось не только, исходя из его умений, но и из-за его происхождения. Родители мальчика были на хорошем счету у племени, они оба дожили до преклонного возраста, состоя в совете и направляя общину.

      – Раэв, – заговорил Тибон. – У них скоро кончится терпение, им чуждо милосердие к бесполезной человеческой жизни. Я сделаю всё, что смогу, но тебе стоит поговорить с Николасом. Найти хоть что-то, на что он способен.

      – Уже говорил.

      – Так поговори ещё, – настоял мальчик. – Племени не нужны трутни. Не подумай, я полностью на твоей стороне, но даже я не могу позволить этим людям загнуться от одного слабого звена. Они должны быть сильны духом, а Николас его подрывает.

      – Я тоже не особо полезен, Тибон, но почему ко мне не возникает претензий? – задал резонный вопрос Нейт.

      – Есть несколько причин. Первая, все в племени признали тебя своим и доверили тебе их жизни в городах. Они надеются, что ты позаботишься о них там. Они считают тебя полезным в перспективе. И вторая, тебе делают поблажки из-за преклонного возраста.

      Тут Нейт возмутился.

      – Преклонного?.. Мне всего 20!

      – А выглядишь старше, – удивился он. – Эти шрамы на твоём теле внушили остальным уважение, к тому же твой болезненный вид и такие сильные головные боли обычно наступают именно в преклонном возрасте. Вот все и решили, что ты старец. А сколько лет остальным?

      – Николасу, кажется, 55, Эйсу и Наташе около 34.

      От этих чисел Тибон был взбудоражен не на шутку. Мальчик никогда не думал, что люди способны жить так долго. До 55. Он пошёл дальше, а Нейт фыркнул и замедлил ход, чтобы повозка с Николасом доехала до него. Николас, махая саморучным веером, с улыбкой встретил парня. Его беззаботный вид страшно нервировал бедуинов, шедших рядом.

      – О, Нейтан, мальчик мой! – произнёс, приподнявшись. – Как там впереди? Неплохие пейзажи, небось, открываются.

      – Для Вас это прогулка какая-то? – буркнул Нейт. – Настойчиво советую изобразить более удручающую физиономию, чтобы дожить до утра.

      Николас опешил, аж очки слетели с носа.

      – Нейтан, не говори таких страшных вещей… я считаю, что нужно поддерживать бодрость духа, иначе никак не выжить. А ты говоришь совсем противоположное, – он достал платочек и вытер им лоб.

      – Ваше самочувствие улучшилось, как я вижу. В таком случае дальше идите пешком, – холодно попросил бродяга.

      – Я только изображаю бодрость, – начал отнекиваться учёный. – На самом-то деле кости мои так и готовы разорваться. Пожалуй, мне будет лучше остаться в повозке.

      – Николас! – взъелся Нейт. – Вы хоть представляете, в каком положении находитесь?! Вы же ученый и должны знать культуру этого племени, – антрополог явно не понимал, о чём идёт речь. – Больше всего здесь не любят иждивенцев, им очень сильно не по нраву, что у них на кормлении бесполезный