Бродяга, Плутовка и Аристократ. Да будет единство!. Александр Фарсов

района был виден лишь дым, вздымающийся ввысь, и яркий свет, ползущий туда же. Жители Центра лицезрели, как необузданное пламя пожирало дорогое их сердцу достояние культуры. Пожарные не успели вовремя, и всё здание было бесследно уничтожено.

      Эти события и назвали «возмущением теистов».

      Уничтожение храма дало правительству полное право объявить о временной приостановки деятельности теистической общины до выяснения обстоятельств. Её лишили юридического статуса, а любые публичные практики оказались вне закона. Однако саму веру они не запретили, и теистам разрешалось проводить обряды в закрытых помещениях, но в количестве не больше десяти человек. Это стало отличным поводом для Григория сместить Розу, выгнать из высшей палаты совета. Так он и поступил. Роза как глава теистической общины, сначала была отстранена от работы, а после официального роспуска общины она не могла находиться в совете на законных основаниях. Но проблемы коснулись не только Розы, после такого происшествия пострадал и статус архиепископа. На внеплановом собрании епископата было принято решение об его отставке, по причине неспособности справиться с ситуацией. Епископы считали, что смена архиепископа умерит пыл бунтующих, ведь фигура Феодора стала объектов ненависти. Его обвиняли в неправильном выборе и в не следовании традиции мирного сосуществования. Следующим архиепископом стал Авреель, бывший епископ Западной Церкви, что покровительствовала Кол Галландам.

      Так в совете остался один только Фарль. Не успело пройти и шести месяцев.

      В поместье Кол Галланд тем временем всё было как нельзя лучше. Воспользовавшись своим влиянием, Григорий отправил Костю и Марию в новые поселения в качестве губернаторов, приставив к ним доверенное лицо. Симон был не согласен с его решением, но теперь даже он не мог соперничать с его авторитетом. Но не всё было так мрачно. Однажды в их семью пришла благая весть, которая была настолько великолепной, что даже сам Григорий – образец хмурости – радовался, как ребенок. Она пришла им за завтраком.

      Семья трапезничала. Симон и Гриша обсуждали насущные дела, Ракшаса читала новости, а Нат с неестественной молчаливостью ела кусочек торта. На это обратила внимание мать, упрекнув:

      – Дорогая, ты что совсем не следишь за своей фигурой? Мне кажется, что по утру кушать сладкое не очень полезно для здоровья.

      – Прости, матушка. Просто очень сильно захотелось, – ответила Нат, поглядывая на Гришу. – Григорий, у меня есть очень важный вопрос, – сказала, отложив торт.

      – Слушаю, – ответил он, отвлекшись.

      – Правда ли, что Григория Кол Галланда называют истинным аристократом? – тот кивнул. – И он несомненно обязан поступать согласно добродетели, так ли? – Гриша снова одобрительно покачал головой, улыбаясь. – Следовательно, он примет на себя бремя ответственности, коль на то будет нужда?

      – К чему ты ведешь, Нат? Честно признаться, я не понимаю, а, как ты знаешь, для меня это