Век рисков: убежденность Ватроффа. Така Йон

готовил чай. Когда чашка звякнула перед моим носом, я выждал паузу и безапелляционно произнес:

      – Ты будешь вместо меня, а на замену тебе мы найдем кого-то из наших лабораторий. Я уезжаю.

      – Надолго? – к моему сожалению, Морис спросил обыденным голосом.

      – Не могу сказать, но я бы не рассчитывал на скорейшее возвращение.

      – Все-таки есть какая-то неоднозначность.

      Я довольно хмыкнул, ибо надзиратель видит в этой ситуации положительную возможность того, что я могу вернуться. И в то же время я понимаю, что при любом повороте сможет вернуться только мое бездыханное тело. На своем опыте знаю, что некоторые секреты Секторов остаются в своей основе неразглашенными любыми методами ради того, чтобы Генералы Фракций ни о чем не знали. И все-таки, даже интуитивно предчувствуя, что не все может быть так положительно, я постарался говорить обычно:

      – Меня радует, что тебя натаскать на мою должность не составит труда. Ты многое и так уже знаешь.

      – Но то, чего я не знаю, знать не хотелось бы.

      Из меня вырвался неудержимый смех. Морис прав. Я его уберег от всего самого грязного, с чем сталкиваюсь по работе. Но теперь ему придется вникнуть по самый пояс. Благо, выдержки его хватит с лихвой.

      – У нас есть ровно пять дней на все.

      Морис с тяжестью буркнул «буду стараться», и с этого момента у меня не было никаких забот кроме как стажировать бравого помощника.

      По прошествии пяти дней, ровно после оповещения к переезду, я вовсю готовлюсь. Осталась стадия «привести себя в порядок»: щетина на лице побрита; я самостоятельно себя постриг коротко; умылся от лишних пепельных волосков. В серой тусклой ванной есть только я и мое отражение в зеркале.

      Я, смело опираясь руками на раковину, еле разглядел лицо, по которому стекала теплая вода: эта непоколебимая белая улыбка, привычный прямой нос, родные светло-голубые глаза, которые обычно смеются… все это сейчас смотрится грустно благодаря поднятым густым бровям. Я удивился самому себе, просто не желая верить нынешней гримасе:

      – Жалкое зрелище. Настолько напуган неизвестностью, что аж тошно? Действительно страшно? Мне-то, намашу Ангсту…

      С полотенцем на голове я принялся одеваться. Параллельно оглядывался на серые стены, стараясь прогнать дрожь из-за предстоящего. Костюм надет. Я поправил синий галстук, рука взялась за чемодан на колесах, и все. Жду звонка по передатчику. Стою перед дверью как вкопанный уже вторую минуту. Мое подсознание явно считает, что меня заберут какие-то монстры. Но стыдно должно быть – взрослый дядька тридцати лет. Незачем трусить перед тем, что неведомо. Удивительно как с годами предвкушение от приключений сменяется беспокойством за свою безопасность.

      – Даже если будет что-то неожиданное, следует держать лицо, – только я это произнес, как входная дверь отворилась, и передо мной предстали восемь вооруженных мужчин в черной форме со шлемами.

      Ни стука, ни «добрый день».

      – Намаш Ангст, следуйте в нашем конвое,