Ледяной Эдем. Алекс Норман

пойду, а то простыну!

      – Удачи!

      Баньку Миккоев предоставил свою, а избу выделила сельская администрация. Бесхозных домов в деревне хватало, выбрали лучший, точную копию избы, в которой нашли труп Карповой, в довольно-таки сносном состоянии. Холодные клети, жилая половина с исправной печкой, горница и спаленка, в которой устроилась Ольга.

      Дом старый, слегка просевший, пол под наклоном, зато диван в горнице вполне приличный, на окнах кружевные занавески, между стеклами уютно расположилась дохлая муха. Скатерть чистая на столе, сервант с посудой, часики на стене тикают.

      Диван раскладывался, но спать валетом с Ганыкиным Кирилл не собирался. И на печи тоже. Он сам в одиночку разобрал кровать в холодной клети, перетащил в дом, собрал и поставил под окно между сервантом и столом. И матрас нашел, а за бельем сходил в машину. Спасибо маме, она позаботилась обо всем, даже коробку с провизией собрала на первое время, как знала, что некогда будет ходить в магазин, а чаю хочется.

      Кирилл уже заправил койку, вскипятил чай, когда наконец-то появился Ганыкин, важный, как павлин, довольный, как петух, в дом он входил пружинной походкой. Кирилл ни о чем не спрашивал, он и без того знал, какими фантазиями окрылен этот живчик.

      – Кто-то же должен заботиться о начальстве! – сказал он, залихватски подмигнув ему: ждал ответного восторга, тайного, но лучше явного.

      – Чай садись пить, гигант!

      – А спинка у Ольги, я тебе скажу, ничего… Каждый день теперь буду тереть!

      – Меня тошнит от той пурги, которую ты несешь!

      – Лейтенант, ты полегче на поворотах!

      – А то что? – Кирилл выпрямил спину и расправил плечи.

      Ганыкин казался крепким орешком, в нем чувствовалась сила, во всяком случае физическая. Но и Кирилл не промах, и боксом он в свое время занимался, и борьбой. И ни один тренер не запрещал оттачивать полученные навыки на таких недоумках, как Ганыкин.

      – На старшего по званию катишь? Не советую!

      – Не советуй. Не учи. Не рассказывай. Просто молчи!

      – Да пошел ты!

      Ганыкин толкнул Кирилла плечом, подошел к серванту, открыл створку, при этом он глянул на кровать, которая мешала ему взять кружку, но ничего не сказал. И чай налил молча, при этом он даже не догадался сполоснуть кружку, хотя в сенях стояло полное ведро и таз для использованной воды.

      И за стол Рома сел молча, но надолго его не хватило. Чай ему не понравился, потому что в пакетиках, колбаса отдавала клопами, печенье недостаточно рассыпчатое, хорошо – к сахару претензий не возникло. Жаловался он без своей привычной водевильной бравады, не говорил, а брюзжал. На удивление, этот его ворчливый тон не раздражал и даже начал убаюкивать.

      Кирилл уже практически уснул, когда наконец-то появилась Лежнева.

      – Чайку! – И снова Ганыкин включил дешевого бодрячка.

      Поднялся, схватил кружку, чайник, подставил стул.

      – А убираться кто будет? – спросила Ольга, снимая пуховый платок.

      Волосы уже не мокрые, хотя и не сухие.

      – В бане? Я уберусь!

      – Уберись!..