Не смей меня целовать. Дарья Михайловна Сорокина

затем снова покрыли лицо моего похитителя. О! Я на верном пути. Надо рассмешить его!

      Не выпуская моё запястье из рук, Тео поднял куртку и положил на столешницу.

      – Садись!

      – Не могу. Высоко. Ножки подкашиваются, – не врала. Меня трясло от предстоящего, а отсутствие простынки на теле было ещё более пугающим.

      – Любишь поиграть?

      Не люблю!

      – Конечно! А ещё люблю при свечах, я за спичками, – упёрла ладони в край стола, чтобы спрыгнуть, но рык Тео пригвоздил меня обратно.

      – Сидеть!

      Чёрный фитилёк на свечке сам собой вспыхнул оранжевым огоньком.

      – Ещё желания будут?

      – Угу. Не насилуй меня, пожалуйста!

      – И не собирался. У запечатлённых секс всегда по доброй воле, милая.

      Вот как-то совсем я в последнем утверждении не уверена.

      – Я не кусаюсь, Аня. Не нужно бояться, – тщетно пытался успокоить меня, лохматый извращенец.

      Ага. Конечно. Откуда и для чего тогда у тебя во рту клыки нарисовались? Реально пара зубов стали длиннее и острее. Это у него локальная трансформация? Больше Тео нигде себя, надеюсь, не увеличил?

      А вот чёрные узоры уже спустились по шее, плечам и теперь змеями извиваются на груди, при каждом вдохе.

      – Может, начнём с малого. Свидание? Ужин…

      Надежда, что кутящая шиншилла внезапно вернётся, таяла на глазах. Только что объявили о третьем раунде, и Шорох снова вышел победителем.

      – Ты такая смешная. Мне нравится твоё смущение. Свидания будут. Потом.

      Руки Тео легли на бёдра и скользнули к коленям, надавили, пытаясь раздвинуть мне ноги. И я почти поддалась, импринтинг же, да?

      – Погоди. А ты? Это немного нечестно, не находишь. Ты ещё в штанах!

      – Разумно.

      Парень занялся ремнём, а я едва не заплакала. Не самое ужасное, что могло случиться, наверно, но от этого не легче.

      – Тео?

      – М?

      Он нехотя оторвался от тугой пряжки, и с его губ сорвалось невнятное ругательство.

      – А как насчёт средств контрацепции, а?

      – Зачем? – искренне удивился мерзавец.

      – Ну как же… Я же еду учиться. И… мне нужно будет сосредоточиться на парах, экзаменах.

      – Я не против детей. А ещё в наших заведениях тоже можно брать академ.

      Не против. Детей. Он. А меня решили не спрашивать, получается? Теперь перспектива стала ещё мрачнее.

      Отчаянно крутила головой в поисках хоть одного намёка на спасение. А дверь-то я оказывает отперла. Шансы есть, думай, Аня! Думай! Взгляд упал на чадящую свечку, в которой скопилось много расплавленного воска. Ох, прости меня Тео, но ты сам виноват. Вцепилась в своей последний шанс и рванула, сдержав писк, когда горячие капли попали мне на кожу. Одно резкое движение и плеснула в лицо своему несостоявшемуся любовнику.

      Парень заревел и оскалил свои жуткие клыки.

      – Идиотка! В глаза! За что?!

      Он ещё спрашивает?

      Парень остервенело счищал застывающий воск с лица, а я вцепилась Тео в загривок и прижалась к его рычащему рту