Ущелье шепчущих духов. Наталья Корепанова

уже пропиталась водой насквозь, неприятно липла к телу и не только не грела, а, скорее, вымораживала последнее тепло. В летних белых кроссовках, которые Олег так любил, хлюпала вода, да и белыми их сейчас мог назвать только человек с очень богатым воображением. Или – с чрезвычайно плохим зрением. Рюкзак сгинул вместе с автобусом. А ведь там, помимо одежды, были сувениры, на поиск и покупку которых он потратил несколько вечеров: пляжная шляпа – для мамы, трубка в виде головы чёрта – для дяди Васи, маминого хахаля, с которым Олег был во вполне приятельских отношениях, магнитик на холодильник – тёте Вале, маминой сестре. И так далее, всем родственникам по списку, чтобы никого не обидеть. Столько денег на это истратил! Лучше бы лишний раз в аквапарк сходил.

      Но кто ж знал, что так получится?

      Олег подавил тяжёлый вздох и с надеждой посмотрел на приятеля, который напряжённо вглядывался в наступающие сумерки:

      – Что ты предлагаешь?

      – Нужно перебраться через реку. Видишь, на другом берегу в горе пятно темнеет? Мне кажется, это – вход в пещеру.

      – Пещера? – Олег проследил за взглядом Костика. Потом опустил глаза на бурлящий поток, представил, как они через него перебираться будут и озадаченно спросил: – Ты как себе переправу представляешь? Мы же не выплывем! И вообще, нам нельзя уходить далеко от автобуса. Его искать станут, нам просто нужно продержаться до той поры, пока спасатели не приедут.

      Костик задумчиво взглянул наверх, где остался автобус с погибшими пассажирами, и вдруг земля под ногами дрогнула. Раздался оглушительный треск, и по дороге, извиваясь, как гигантская анаконда, потянулась трещина, расползаясь всё шире, захватывая всё новые и новые пласты. И земля, не выдержав собственной тяжести, поползла вниз. Громадный оползень, вздрагивая при каждом новом подземном толчке, с корнем выворачивал деревья, забирал в свои объятия огромные валуны, и, наконец, добравшись до автобуса, попросту покрыл его сверху толстенным пластом каменистой земли так, что теперь отыскать его стало просто нереально.

      Олег рванулся в сторону, но Костик схватил его за руку и, дёрнув, припечатал к камню:

      – Стой!

      – Пусти! – Олег был на грани истерики, и Костя заломил ему руку назад, не давая шевелиться:

      – Не дёргайся! Оползень мимо ползёт, нас не заденет.

      – А если…

      – А «если», то ты так и так не убежишь.

      И Олег замер, прижавшись щекой к шершавому камню и тяжело, с всхлипами, дыша. А когда земля трястись перестала, и Костя отпустил его руку, сполз на землю, пытаясь справиться с сотрясающей всё тело дрожью.

      Покосился на приятеля: он что, железный? Супермен чёртов!

      Было стыдно за свою слабость, и в то же время нарастала злость: всё из-за него, из-за Костика! Не уговорил бы его поехать вечерним автобусом, ничего бы не было! Сидели бы сейчас в баре, или по берегу гуляли, наслаждаясь последними минутами отпуска. Всё он, он во всём виноват!

      А Костик, не подозревая, какие мысли мучают его собрата по несчастью,