Аромат зеленого яблока. Елена Лактионова

вероятно, не будет. Только однажды она поймала на себе пристальный Димин взгляд; встретившись с Машей глазами, он улыбнулся ей, и глаза его потеплели.

      Экскурсоводша всё пела о прелестях чудесного острова, а Маша изредка делала снимки прихваченным с собой фотоаппаратом «Смена». Вдруг она спиной почувствовала, как к ней сзади приблизился Дима. Это мог быть только он, и Маша, не видя, его именно почувствовала. Для нее это было необычно. Дима встал почти вплотную к ней и молча стоял так некоторое время. Маша ощутила смутное желание прижаться к нему, ей захотелось, чтобы он обнял ее, чтобы…

      «Какой он… нежный, – с тайной радостью и удивлением подумала Маша. – Какой он… милый».

      И она поняла, что у них всё не только не кончилось, а лишь начинается.

      Экскурсия была окончена. Дамочка прощебетала прощание, пожелав всем хорошего отдыха и новых впечатлений. До обеда оставалось время, и пассажиры разбредались кто куда. Машины подружки, сделав правильный вывод, что ее больше тянет к этому хорошенькому блондинчику, чем к ним, деликатно удалились. Маша с Димой и Сергеем остались втроем.

      – Погуляем? – предложил инициативный Сергей.

      Остров был прекрасен. Порой он открывался такими видами, что у ребят перехватывало дыхание. Маша только успевала щелкать фотоаппаратом. Часто она наводила объектив на Диму. Вот он на фоне ущелья, вот сидит на каменном утесе, вот он у живописного дерева, чудом выросшего на голой скале.

      Вдруг они набрели на одинокое бревенчатое строение и стали его исследовать. Строение было полуразрушенным, без дверей, покрытое кое-где мхом. Сгнившее крыльцо вело в черноту.

      – Наверное, это монашеский скит, – предположил Сергей.

      – И здесь жил монах-отшельник? – изумилась Маша.

      Зайти внутрь, в черноту, никто не решился. Только постояли на пороге, заглядывая в дверной проем – оттуда тянуло прохладой, сыростью и нечистотами.

      – Серый, щелкни-ка нас здесь, – Диме захотелось сфотографироваться с Машей на пороге скита.

      Маша протянула Сергею фотоаппарат, показав, где нужно нажать. Они с Димой встали в дверном проеме, и Дима приобнял Машу за плечи. Ее снова охватило ответное желание прижаться к нему.

      Только теперь, часто подавая Маше руку, помогая ей взбираться на скалы и заглядывая в лицо, Дима рассмотрел, наконец, особенность ее глаз – чего никак не мог видеть вчера вечером: небольшие сегменты Машиных карих зрачков были светло-бежевыми, – словно художник, заканчивая портрет, поставил кистью мазки, чтобы портрет «смотрел». С первого раза разглядеть эти блики было почти невозможно, только казалось удивительно живым лицо. Дима, поймав эти блики в глазах Маши, стал с еще большим вниманием и интересом на нее смотреть, что не осталось незамеченным для Маши. Она чувствовала, что нравится ему.

      Иногда Дима с Сергеем отходили в сторонку покурить. Машу это тоже приятно изумляло: ее знакомые «заводские» закуривали, даже не спросив разрешения, или спрашивали для проформы, где ответ не подразумевался. Возвращался Дима с этих коротких перекуров