Колыбельная Инженера. Ад Феорин

и мифрила, кристалла и космического стекла из зияющего и огненного зева раскрытой пасти доменной и плавильной печи, облизывавшей огненными языками адского и рубинового пламени подпотолочный и идущий по спирали конвейер поездов-доставщиков на магнитной и левитационной подушке, переливая огненные элементы магического и неизвестного происхождения из мартенов в лонсдейлитовые капсулы, инкапсулируя вместе с ними и крошечных роботов-активаторов расщепления и выработки энергии, а магматические ручейки вишнёвого электролита из закопченных и чугунных чанов в отведенные и специальные заготовки или формы, с дребезжанием и стуками перерабатывая и обрабатывая их, предавая им форму звуками постукиваниями магнитных молотов и редкими импульсами лазера и сжатой плазмы, добавляя к общему звучанию индустриального оркестра металлический лязг при падении деталей на конвейер ленты, сопровождая это скребетом поливиниловой древесины, хрустом стеклянной крошки и разных других материалов, запаянных в горячий пластик, отправляя по армированной ленте прямо на Склад, заканчивая одну мелодию и переходя сразу же к следующей, не прерывая ее и не прекращая ни на мгновение, сочиняя на ходу, добавляя фантомное и обманчивое существование настоящей жизни, пытаясь выдать эти механические звуки за голоса работавших здесь когда-то людей, – продолжая паять, клеить, скреплять и воспроизводить, словно не замечая, что ими никто не оперировал и не управлял, продолжая работу в автоматическом и автономном режиме, создавая и производя все те же материалы, будто цепляясь за угасшие воспоминания о проваленном эксперименте; и валов осей и стержней гигантских не пилотируемых механоидов ремонтного цеха, протяжного и далёкого скрипа подвесных грузов и противовесов натянутых кабелей и тросов лифта и далекого гулкого эха отзвука металлических стен усталого и изношенного, старого и грузового подъёмника, что мчал свою легкую и пластичную платформу сквозь десять стратумов этажей вниз, явив на миг сквозь решетку гудящую и искрящуюся генераторную, что давала при помощи Процесса Распада Солнца энергию тысячи светил, даря жизнь мертвому городу и Комнате Телепортации с установленной в ней Кольцом для перемещения разогнанных частиц кристальных звёзд и Коллайдером, заполненным частицами собранной пыли, что на выходе наполняла колбочки, в коих светилась аметистовыми лучами богатая излучениями и дарившая колоссальную энергию Мана, – вслушайся в эту мелодию ожившего и воспрявшего от ночного лезвия сна стального и гротескного монстра, вслушайся в его голодное урчание медных труб погасшего горнила Кузницы Воображения, где Вечный Пророк смог выковать из остывшего угля настоящее и бьющееся сердце для Ветхого Днём, – эту мелодию для твоих усталых глаз, покуда мой неустанный и незыблемый взор продолжит смотреть неприкаянно и бесприютно в инверсированный телескоп с разными диоптриями и разноцветными линзами, словно в калейдоскоп интерстеллара.