Вечный путник. Катерина Анцупова

усомниться в этой истории, но почему-то тогда мне не хотелось. К тому же по прошествии времени я достаточно узнала о Марате, чтобы почти с уверенностью сказать: эта история не была ложью.

      – Последний раз я видел деда Игоря в Крыму, несколько лет назад, – закончил рассказ Марат, – и, знаешь, мы с ним даже не удивились этой встрече. Он дал мне свою визитку, а я ее где-то потерял. Но я думаю, наши пути еще пересекутся. Если честно, я очень надеюсь на это.

      В этом и был весь Марат: он не чурался никаких знакомств, и повсюду у него были друзья. За их счет он частенько жил, брал, у кого мог, в долг и редко возвращал долги кому-то, причем делал это так искусно, что ему прощали многое. Марат часто катался из одного конца страны в другой – из Москвы на юг и обратно, домой.

      По правде говоря, я не уверена, что у него был дом как таковой. Район Крылатское, где он вырос, Марат любил до беспамятства, но своего угла там не имел. То немногое, что я знаю о его детстве, как-то уж слишком печально. Когда Марат был еще ребенком, мать оставила его с отцом, решив жить своей жизнью. Эта красивая женщина, с тонкими чертами лица, острыми скулами и темно-карими глазами, хотела, быть может, чего-то большего, и не удивительно: в прошлом модель и любимица фотокамер, – она стала простой женой и матерью в небольшом тихом районе на окраине Москвы.

      Несмотря на то что мать оставила маленького сына заботам отца, Марат твердил, что не держит на нее зла и обиды за порушенное детство. Он очень тепло отзывался о матери, поддерживал с ней связь, причем звонил в основном он, мать же давала ему знать о себе крайне редко.

      Я не знаю, откуда Марат черпал всю эту нежность к матери, ведь он имел полное право презирать ее и осуждать. Он и сам знал об этих правах и понимал, что в вину ему это никто не будет вменять, и поэтому сказал мне как-то:

      – Нет у меня никаких обид на мать. Я на самом деле хотел бы многое для нее сделать. Когда-нибудь я повезу ее путешествовать.

      Это заявление меня не слишком убедило – складывалось ощущение, будто Марат либо старался получить любовь матери, которой она не слишком щедро его одарила, либо пытался избавиться от тех самых обид, о которых он смутно подозревал, но не желал признаться себе в их существовании.

      В пятнадцать лет Марат лишился отца – тот умер, оставив после себя немного памяти, чуть больше фотографий и квартиру, сильно походившую на наркоманский притон. Теперь воспитанием Марата обязаны были заняться дед с бабкой, которые с молчаливым недовольством приняли на себя эту тяжкую ношу. К своему внуку они относились терпимо, с удивительным для старости холодом и безразличием, и Марат, не ожидавший такого обращения, не пытался наладить теплые отношения со стариками и в то же время не ожесточался против них. Да и какое было дело пятнадцатилетнему мальчишке до этих почти чужих ему людей? Все свое время он проводил на улице, катаясь на доске, на тусовках в каких-нибудь подвальных клубах, или оставался у кого-то из друзей. Дома он бывал нечасто.

      Едва Марату исполнилось