Временные трудности. Трилогия. Максим Томилко

понял. Сделаю. Так, а насчет разведки как? А то я почти постоянно в лагере сижу. Или это тоже проявление недоверия?

      – Товарищ военюрист 3-го ранга, Вы сейчас у нас тут особый отдел заменяете. Мне нужно Вам рассказывать о важности данной работы?

      – Никак нет. Прошу прощения. Но всё же я хотел бы просить Вас использовать меня и в силовых акциях.

      – Хорошо, Василий Николаевич, я Вас услышала. А пока уделите внимание этому персонажу. Я на Вас надеюсь.

      – Слушаюсь, – Кравец заметно повеселел, – Разрешите идти?

      – Василий Николаевич, не на плацу. Устав дело нужное, но мы ж не строевые части. Давайте попроще общаться? Между собой-то можно…

      – Конечно, Юлия Андреевна.

      – Старшина Сахно где сейчас?

      – А вот он, возле оружейки. Видите?

      Юля кивнула и отошла к старшине, который с одним из бойцов возился с пулеметом.

      – Петр Кондратьевич, у вас брезент чистый есть?

      – Найдем, товарищ старший лейтенант. А много надо?

      – Чем больше, тем лучше. Нужно операционную сделать. Пол, стены, потолок надо будет брезентом укрыть. Ну или простынями какими-нибудь, если брезента не хватит. В общем, чистота нужна. И лежак там соорудить хороший и чистый. И еще, в том лагере, где вначале были, на складе есть фонари. Сюда их несите. Там и динамо-машина есть. Разберетесь, я думаю. Профессор укажет, где разместить фонари. Все вопросы с ним решайте.

      – Сделаем, товарищ старший лейтенант.

      – Там еще кой-какие лекарства были. Тоже сюда тащите. Профессор разберется.

      Юля заметила уже полностью экипированного Егора и нырнула в свою крохотную землянку. Она предпочитала жить в одиночестве, и это ни у кого не вызывало удивления. Командир всё-таки. К тому же девушка.

      На небольшом столике у своей лежанки она увидела свежий букет и не удержавшись выматерилась. Ох уж эти ухажеры. Наглеют с каждым днем. Раньше хоть у входа цветы оставляли. Юля быстро облачилась в маскировочный комбинезон, закинула за спину снайперскую винтовку и, захватив с собой букет, выбралась наружу.

      – Отряд, стройся.

      Через пару минут весь отряд построился в две неровные шеренги. Даже старый профессор занял свое место.

      Она прошлась перед строем демонстрируя всем цветы.

      – Этот прекрасный букет я обнаружила у себя в землянке. Я не буду вам рассказывать, что такое личное пространство и неприкосновенность частной жизни. Для многих это сродни тайным письменам на египетских манускриптах или шумерской клинописи. Я поступлю проще – уходя, стану оставлять взрывоопасные сюрпризы. А потом лично буду добивать раненых. А на будущее, всех тайных обожателей и воздыхателей ставлю в известность, что предложения руки и сердца я начну принимать в Берлине, на развалинах Рейхсканцелярии. Прямо у центрального входа, в девять часов вечера, после объявления о капитуляции Германии. Вопросы есть? Разойтись.

      По шеренгам пробежал одобрительный гул. Кое-где раздались даже какие-то негромкие смешки.

      Егор