Временные трудности. Трилогия. Максим Томилко

сарай, заваленный таким хламом, что и запирать было бессмысленно. Снял с веревок ещё влажную простыню, прикрепив вместо неё прищепкой купюру. Расстелил простыню у входа в сарай, придавив камнями по углам. Потом побежал к постовому. Тот откровенно скучал…

      – Товарищ милиционер. Там женщина. Мертвая.

      Тот мигом собрался:

      – Где? Точно мертвая?

      – Тут недалеко. Я покажу. Я не знаю, она в крови. Я побоялся подходить. За вами сразу.

      – Пошли. И смотри мне… если пьяная, я тебе уши оборву.

      Постовой был молод. Лет двадцать максимум, но жутко важный и серьёзный. Они пришли к сараю с простыней. Постовой недовольно повернулся к нему и уперся взглядом в наган. Его рука медленно потянулась к кобуре.

      Покачав головой, Егор приложил палец к губам.

      –Тихо. И останешься жив. Отвечай быстро и тихо. Кто сегодня на телефоне в отделе?

      – Жнецов.

      – Не ври. Я быстро это проверю, – он мотнул головой назад, – Там телефон есть.

      – Правда Жнецов. Он с утра заступал, я видел.

      – Как ты к нему обращаешься?

      – Товарищ отделенный командир.

      – А по имени отчеству если?

      – Александр Александрович.

            Егор поднял наган повыше, и постовой, отшатнувшись, тотчас исправился:

      – Сан Саныч. Да-да… Сан Саныч.

      – Кто старший в отделении?

      – Старший лейтенант Жмых. Федор Константинович. Но нет его…

      – Где он?

      – В прокуратуре, кажись. Я точно не знаю. Он ещё с утра уехал.

      – Телефон дежурного?

      Тот продиктовал, запинаясь и путаясь, потом повторил. Егор повторил про себя дважды, стараясь запомнить.

      – Где содержат задержанных?

      – В камерах.

      – Не тупи. Понятно, что не в кабинете начальника. Где эти камеры находятся?

      – В самом конце коридора. Справа и слева.

      – Ключи у кого?

      – У дежурного.

      – Повернись.

      Постовой повернулся, дрожа всем телом и несомненно ожидая получить пулю, но Егор аккуратно вырубил его и подхватил под мышки. Потом уложил на простыню и принялся раздевать. Раздев, стянул ему руки за спиной своим ремнем. Затащил в сарай и, скрутив ноги какой-то проволокой, сделал кляп из части своей рубашки. Остатками рубашки прикрутил связанные руки к бревну, которое, очевидно, служило какой-то подпоркой. Он очень надеялся, что тот не задохнется и пролежит хотя бы полчаса никем не обнаруженным.

      Вылез наружу и вытерся простыней, на случай если налипла грязь из сарая. Переоделся в белоснежную рубаху и синие галифе. Сапоги немного свободны, но это не критично. Фуражка с голубым околышем была впору. Нашел в кармане удостоверение. Сунул обратно и поспешил на место, которое указал беспризорникам. Если они не нашли Вацлава, то он справится и сам, но придётся сделать кучу лишних телодвижений и время на саму операцию сильно сократится.

      Вацлав был на месте. Увидев спешащего к нему постового, дернулся