Многоточие. Юрий Серов

Ты ужинала-то сама?

      – Ужинала-ужинала, ешь… Так что им сдался этот космопорт?

      – Ну как же, мама. Сколько с Земли и с других планет людей переселяется. Нынешний не справляется.

      – Все летят, а атмосферу еще не наладили!

      Сэм согласился, что нынешняя атмосфера не пригодна для людей, но специалисты трудятся, обогащают воздух и сажают зелень. Конечно, понадобится много лет, прежде чем все смогут передвигаться без скафандров, однако в их отделе Кайл Лимба придумал беспроводную подачу воздуха. Это как минимум суперидея, а как максимум – решение проблем с перенаселением Земли.

      – Все переселятся сюда. Это не решение проблемы, – сказала София.

      – Многие останутся. Здесь ещё нет земных условий.

      Пока сын говорил, мама, подперев подбородок рукой, слушала и не спускала с него глаз. В мире нет ничего сильнее материнской любви. Любое сыновье движение, любой жест, улыбка, шевеление носом, – всё вызывало у матери трепет, понятный только ей одной.

      – Как приехал ваш Лимба, ты сам не свой. Носишься с идеями, с роботами. Ох, и неблагодарная работа, я скажу… Ещё и к профессору собираешься… Лучше, как Громовы, на природе сутками торчать, всё полезнее.

      – Кстати, я сегодня их видел. Озеленяют квадрат будущей второй базы.

      – Как я тут одна буду?!

      – Мама! Прекрати! Куча помощников в доме!

      – Ты же знаешь, что я не терплю этих железяк. Только из-за тебя соглашаюсь на такое соседство. Ты на меня не дуйся. Три месяца в дороге к профессору, у него сколько-то пробудешь, три месяца на обратный путь…

      – Мама, ложись спать, я всё давно решил. Что теперь по десять раз обсуждать.

      Сэм передал тарелки роботу и ушёл к себе. Сел в кресло-качалку, настроил на нём лёгкий массаж и принялся за очередную книгу. На чтение его подсадил в детстве отец. Он работал на космическом корабле, собиравшем мусор на околоземной орбите, а когда приезжал после длительной поездки, то садился на стул у кровати сына и часами рассказывал о книгах, за которыми коротал долгие вечера. Сэм обожал слушать монологи отца о выдуманных мирах и не любил – о его работе. Что может быть скучнее профессии космического мусорщика?! Монотонные будни, одни и те же пейзажи за окном иллюминатора, чёрная глубина бесконечности вокруг. То ли дело другие большие дяди, чьи лица мелькали на экранах: уверенные, вещающие о технической революции. Они изменяли привычный мир, внедряли в жизнь человека роботов, и больше не надо было мучиться, ведь всю грязную работу за тебя делали «меха»: убирались, мыли тротуары, готовили еду. У людей появилось свободное время. Человечество вошло в золотой век: чтение, музыка, галереи и выставки, концерты и театры, – можно было делать что угодно и когда угодно.

      Однако отец Сэма продолжил собирать мусор. Риккетс-младший не понял, зачем отец конкурировал с роботами, выполнявшими за сутки три-четыре нормы, осознанно идя на ежедневный риск, и когда метеорит прошил их космический корабль, превратив его в груду маленьких обломков,