Сделаю взрослой. Екатерина Ромеро

я свернула не туда, куда мне бежать, куда…

      Натягиваю сильнее капюшон на лицо, пряча волосы. На мне все вещи мальчишеские, так проще, тогда на меня не глазеют.

      Останавливаюсь у одной из бочек и просто приседаю за ней. Закусываю губу до боли, даже не дышу, потому что я вижу, что они подходят близко.

      – Ну и где тот пацан? Я уже задолбался его гонять. Ярдан, ты видел?

      – Нет, смылся видать.

      – Расходимся.

      – Да куда, Беркут? Разпиздит же ментам. Надо его найти.

      – Я сказал, по домам.

      Я их не вижу, слышу только басистые голоса.

      Трое мужиков, мамочка, как же я попала, но похоже, мне крупно везет, потому что покурив они просто расходятся в разные стороны и я с облегчением выдыхаю.

      Проходит минут десять и я осторожно вылезаю из своего укрытия. Вокруг ни души, очень тихо, на улице глубокая ночь.

      У меня острый музыкальный слух, занятия с трех лет не прошли даром, так вот сейчас слышно только ветер. Холодный, завивающий, колкий.

      Отряхнувшись от грязи, я тихонько ступаю по этому переулку. Они ушли, пронесло, но стоит мне расслабиться как внезапно меня буквально отрывают от земли и на лицо ложится крупная мужская ладонь, закрывая рот.

      Захват настолько резкий и оглушающе сильный, что я не то что закричать, я даже среагировать не успеваю.

      Он стоит сзади, я не достаю носочками до пола и пошевелиться абсолютно не могу, а после чувствую как его рука убирается с моего рта и в шею утыкается что-то ледяное. Нет, не ранит, но пробирает до костей холодом. Нож.

      – Ты ничего не видел, понял?

      Его голос. Рокочущий, басистый, оглушительный. Он раздается прямо у уха и я чувствую, как по телу разливается дрожь.

      – Да…

      Отвечаю тихо своим нежным голосом, а после он убирает нож и резко разворачивает меня к себе.

      Не могу дышать от страха, сердце сжимается в груди. Смотрю только на него, высоко задрав подбородок.

      Предо мной мужик на две головы выше, плечистый, высоченный, огромный просто. На лицо боязно смотреть, но я улавливаю его темные глаза как у самого дьявола и черные волосы. Это он стрелял. Он убил человека.

      Один миг и бандит за лицо меня хватает крупной рукой, поворачивает на свет фонаря и буравит строгим взглядом, тогда как меня от ужаса просто парализовало. Я ничего не могу, ни закричать, ни пошевелиться. У меня такое бывает. У нормальных сработал бы инстинкт “беги” или “защищайся”, так вот у меня действует только “замри”.

      – Ты девчонка.

      Не вопрос, утверждение. Он держит меня за шкирку как котенка, один миг и срывает капюшон с головы, отчего мои кудрявые волосы тут же рассыпаются по плечам и спине.

      Он резко меня отпускает. Так резко, что я плюхаюсь на землю, видя его кожанные туфли. Медленно поднимаюсь, замечая что мужчина одет в черные джинсы, свитер и распахнутое короткое пальто с воротником стойкой.

      Сглатываю понимая, что мне, кажется, конец. Я стала свидетельницей убийства, тот несчастный больше не вставал, да и кто встанет после двух пуль?

      С ужасом смотрю на этого