В ответе за прошлое. Роман. Владимир Сивков

вестника – нашим кодексом, – сориентировавшись выпалил я. – Кодекс вестника запрещает посвящать кого бы того ни было из прошлого в факты его личной биографии в будущем. Это закон.

      – А что, если я велю позвать солдат? Они выбьют из тебя шомполами весь этот кодекс!

      – Зовите, если сможете. Вы же у меня в гостях, а не у себя в штабе, – как можно спокойнее сказал я.

      – Мишка! – Зычный голос Петра взвинтил атмосферу комнаты. – Подь сюда!

      Я напрягся, страх сжал, как обручем, мою грудь. Зная о том, что государь иногда самолично расправу правил, я отошел от него подальше.

      – Что пятишься? Сейчас узнаешь, как перечить царю. Мишка! Где тебя черти носят?

      В комнату быстро вошла жена.

      – Что случилось? Чего вы так кричите, Петр Алексеевич? Не хотите ли чаю с медом, с пряниками?

      Петр набычился.

      – Где Мишка?

      – Ваш Мишка там, в прошлом, а мы здесь, в настоящем, – певучим голосом, которого я никогда за ней не замечал, протянула она. – Так будете чай?

      – Э нет, никаких продуктов! – почти выкрикнул я, выйдя из оцепенения.

      – Что, тоже кодекс запрещает? А как же хлеб-соль на Руси?

      – Здесь другой момент, медицинский. Нельзя употреблять ни пищу, ни воду, ибо наша микрофлора может оказать губительное воздействие на субъекты из прошлого. Вы же не хотите подхватить что-нибудь этакое у нас и, возможно, умереть, не выполнив своего предназначения там, у себя, в своем времени?

      – Нет, не хочу, – буркнул царь, отводя глаза в сторону.

      – Мы сегодня победили страшные болезни прошлого, такие как чума, холера, оспа, но взамен приобрели не менее страшную болезнь СПИД и ряд еще вирусных заболеваний. Поэтому я думаю, только водку можно здесь опробовать. И то только для профилактики возможных вирусных инфекций, чтобы не занести с собой туда, к вам.

      – Ну, давай тогда водки. А то у меня голова скоро взорвется от увиденного и услышанного.

      Я немного задумался: «Если ему дать водки, последствия могут быть непредсказуемыми. Потом придется вызывать полицию, а вот лишних персонажей нам не надо».

      – Извините, Петр Алексеевич, но, пожалуй, в другой раз. Дома спиртное не держим, да и настоящую надо найти, чтобы не напороться на паленку.

      – Что, поддельная водка? Ну все как у нас, до сих пор не перевели жулье. У нас за это головы рубят, чтоб людей не травили.

      – А у нас нельзя, смертную казнь в России отменили.

      – Что за причуды?

      – А вот так, гуманное отношение к человеку как к таковому.

      – А какое отношение к тем, кто людей насмерть своей водкой опоил? И как вы их здесь наказываете – в кандалы и в острог?

      – Почти. В колонию на перевоспитание, на срок в зависимости от тяжести содеянного.

      – Людишек потравил – и еще срок даете? На что? На перевоспитание? – Петр захохотал. Потом резко оборвал смех. – Плаха и топор – вот и все воспитание. Глядя на таких, другие задумаются. Значит,