В ответе за прошлое. Роман. Владимир Сивков

глаза.

      – Что со мной?

      – Ничего, все хорошо, мы дома. Тебе нужно прилечь, ты слишком разволновалась. Пойдем, я тебя на диванчик провожу.

      Она с трудом встала и прилегла на диван.

      – Кажется, я видела какое-то поле, – слабым голосом произнесла она.

      – Отдохни, милая, отдохни, потом про поле. – Я укрыл ее пледом.

      И тут заметил треуголку, ту самую, с поля. Взял ее в руки и стал пристально разглядывать. Она была порвана, помята. Сделана из черного войлока, по краям был грязно-белый пух, непонятно для чего болталась большая металлическая пуговица. Вопросов меньше не становилось. Пока единственный живой свидетель очухивается на диване и наверняка все спишет на дурной сон. А повторить эксперимент откажется наотрез. Остается видеокамера. Только она сможет зафиксировать всю реальность происходящего.

      Но самый главный вопрос пока остается без ответа: куда я попадаю? Ну, не в восемнадцатый же век! Это было бы просто дикой фантастикой. Но последние события упрямо тычут своими доказательствами, только мозг не хочет этого принять. Я не могу этого принять.

      Глава 5

      – Как поверить в то, во что поверить невозможно в принципе? Такого не может быть! – Я ворочался как белка в колесе, пытаясь заснуть.

      Перед глазами возникал Петр с пистолетом; глаза шведского офицера, еще не понимающего, что его уже нет; поле, сплошь усыпанное телами, и поле после сражения. Затем я увидел до боли знакомый пейзаж, который уже несколько лет подряд заставлял просыпаться среди ночи со слезами на глазах. Родное Подмосковье, здесь прошли самые дорогие мои детские годы, рыбалка, ягоды, грибы и мои друзья, лица которых я всегда видел отчетливо и ясно. Я проснулся, и не оттого, что снова увидел их во сне, а от осознания, что могу увидеть их явно и даже поговорить. Несколько часов до рассвета прошли в проигрывании ситуации встречи со своим детством. Это будет проверка этого непонятного взгляда в прошлое.

      Следующий день до вечера мне показался вечностью. Дома, наскоро перекусив, включил компьютер. Теперь надо как-то отыскать это недалекое время, где я знаю каждый миг, каждое лицо и смогу сориентироваться на месте. Год 1972-й, Россия, лето, даже карта есть, вот Першино, а рядом Грибаново. Вход. Странно, мой дом, я узнал его мгновенно, будто и не уходил никуда. Рядом колодец с журавлем. В палисаднике перед окнами цветут красные георгины. Глаза застила пелена, слезы навернулись непрошено. Вон пацан бредет с удочкой сюда. Это Вовка Горохов. Я задохнулся от волнения. Сейчас он будет орать одну и ту же фразу, которая будит меня и здесь, в настоящем:

      – Вовка, Вовка, вставай, пошли на рыбалку!

      И этот его неумелый свист. Тут в окне я замечаю себя, молодого, двенадцатилетнего. Лицо заспано. Он смотрит, что-то говорит и исчезает. Я-то знаю, он сейчас выглянет в дверь и позовет Горохова. Дверь на крыльце открывается, и слышу свой детский голос:

      – Заходи, я сейчас только поем, и пойдем.

      Как будто наяву. Нажимаю стрелку «вперед» и вижу их обоих уже на кухне. Мой молодой двойник нарезает белый хлеб, которым