Сводные. Поиграем в кошки-мышки?. Ирина Муравская

мать?

      – Без обид, но я понятия не имею: где только что была ваша рука и что конкретно она трогала, ― брезгливо качаю головой, для надёжности пряча кисть за спину. ― А вот колечко на безымянном отличное. Жена знает, как вы проводите выходные?

      Колкое замечание заставляет смутиться мать, но не Бориса.

      – Меньше знать ― крепче спать, ― хоть и улыбаются мне, но с отчётливо уловимым холодком. ― Слышал про такое?

      – Слышал.

      – Вот и молодец. Ольга, я тебе потом позвоню, ― бросают матери и с уже куда более сухим: "До встречи, Кирилл", уходят.

      – Сорян, ― провожаю его спину, пока та не скрывается за вида. ― Не хотел мешать. Мне уже можно называть его "папа"?

      – Глупости не говори.

      – Нет? Тогда это вдвойне мерзко.

      – Не вижу проблем. Я женщина свободная и одинокая. А Боря…

      – Сильно не против. Это мы тоже установили. Однако тема жены так и не раскрыта.

      – Там… всё сложно.

      – О, прям коронная отмазка на все случаи жизни.

      – Не надо так смотреть, сын, ― мать начинает сердиться. ― Ты что, приехал мне нотации читать?

      Да нет, конечно. Уж перед кем ноги раздвигать, она сама как-нибудь разберётся.

      – Вообще-то просто увидеться хотел. Пожаловаться на новую мачеху там, на Эльку.

      – Тогда спускайся вниз. Подожди, пока приведу себя в порядок. И чайник вскипяти, я отпустила всю прислугу.

      Чтобы та потом не судачила о похождениях женатого ухажёра? Предусмотрительно.

      – Ага. Только душ не забудь принять. Воняешь мужским одеколоном. Причём не самым лучшим.

      ***

      Наверное, не так должна проходить встреча близких родственников после полугодичного расставания…

      Или больше? Когда мы в последний раз виделись? Прошлой осенью? Не суть. Суть в том, что особого тепла за душевным чаепитием не наблюдается.

      Правда его и раньше нечасто можно было встретить. Мать по натуре своей не особо эмоциональная: пищать, визжать и соплями радости давиться не станет.

      Я тоже не из тех, кто любит пустые обнимашки и сюсюканья. Плюс, неловкость, так или иначе, присутствует.

      У неё ― за то, что оказалась нелепо застуканной.

      У меня ― от понимания, что мне в этом мире уже вообще не осталось места.

      Куда не плюнь, везде лишний. Здесь ― разведёнка ищет утешения, там ― строят новую семью, тоже не приткнёшься. В Амстердаме вообще лишь часть съёмной квартиры есть. А большего и не хочется.

      Да, в "Северной Венеции", как называют город сами местные из-за обилия каналов, круто затусить так, чтоб потом ещё несколько дней ловить отходняк.

      Да, там всё легализировано и душа может оторваться на полную катушку.

      Да, никто не контролирует и не капает на мозг, напоминая об этике и репутации, но… Не то это. Чужое. Чужой город, чужой менталитет.

      О чём и рассказываю вкратце матери, пока мы давимся чаем.

      Как бы криво наша встреча не началась, процесс пустого трёпа всё равно затягивается. Ей же тоже надо пожаловаться. Не говоря о том, что пообсасывать