Измена. Сказка (не) о любви. Аня Вьёри

Тот самый, который мой муж отвесил своей секретарше.

      Обида подкатывает к горлу и, кажется, не только обида.

      – Че-то мне плохо, – я кручу головой. – Давай выйдем, – хватаю Яра за руку.

      – Пойдем, – он буквально несет меня к выходу.

      – Яр, че, я правда такая дура? – я вишу у него на шее, потому что уже не в силах стоять.

      – Нет, Таш, – он придерживает меня за талию, – ты не дура.

      – А что тогда? – что-то теснится у меня в груди, просясь наружу, я всхлипываю.

      – Ты просто слишком доверяла.

      – Это потому, что любила! – я начинаю всхлипывать.

      – И до сих пор любишь. – обреченно вздыхает он.

      – Люблю-у… – вою я, даже не пытаясь сдерживать все, что рвется из меня наружу. Ой. Че-то слишком много рвется. Ярик!

      – Ташка! Держись!

      Я лишь успеваю отвернуться, чтобы меня рвало не на его футболку, а на клумбу, но на ногах я совсем не стою, поэтому он по-прежнему меня держит, а я скрючилась на его руках.

      – Наташ! Ты что, сегодня вообще не ела?

      Желудок извергает только жидкость. Да, не ела. Только совсем об этом забыла. Мне плохо, жутко плохо. Накатывает еще спазм. Меня скрючивает, хорошо, что Ярик крепко держит меня, а то свалилась бы сюда же, в цветочки. Запоздало думаю, как мы выглядим со стороны, и… кажется, теряю сознание. По крайней мере, потом я уже ничего не помню.

      Четверг. 15 мая 16.00

      Я тихо вхожу в квартиру, уверенная, что она пуста. Аккуратно кладу ключи на столик, скидываю туфли и медленно прохожу в комнату.

      – Ну че, натрахалась? Отомстила мне?

      ______

      В кресле, закинув ногу на ногу, сидит мой муж и буравит меня зверским взглядом.

      – Ты вообще о чем?

      Я опешила от такой наглости и по какой-то привычке начала оправдываться.

      – Вот об этом!

      Мне под ноги летят фотографии. Я вишу у Яра на шее, я прижимаюсь к нему попой, чуть склонившись. Он держит меня за талию, поправляет мне волосы. Елки-палки, я ж в этот момент блевала!

      На фотографиях нет ни одного поцелуя или чего-то интимного, но человек, не знающий нас с Яром, легко может решить, что это прелюдия.

      – Ты же знаешь, что у меня с Яриком ничего нет и никогда не было!

      – Да?! – Антон вскакивает, засовывает руки в карманы, возмущенно вскидывает брови, выпячивает грудь. – А так и не скажешь! Фото миленькие! И ночь ты где провела? Где ты была ночью, я спрашиваю!

      Смотрю на своего мужа. На своего некогда любимого мужа. Высокий, сильный, красивый. Русые волосы, карие глаза, очень красивые чувственные губы… Конечно, Яр был прав, все еще люблю. Именно поэтому так чертовски больно.

      – Знаешь что, дорогой мой! – шиплю я, понимая, что этот скот еще и заставляет меня оправдываться. – Это ты своих секретарш дерешь направо и налево! Нехер меня обвинять, если у самого рыльце в пушку!

      – А у тебя есть доказательства? – он строит совершенно невинное выражение лица.

      – В смысле?

      – В прямом! – мой муж закусывает губу и делает шаг вперед. – Мало ли