Эпоха пепла. В Доме Змея. Илья Попов

кашле. Кенджи уже было подумал, что его попытались отравить: в последнее время список его недоброжелателей исправно пополнялся с каждым днем, но уже через мгновение вдруг с удивлением почувствовал, что его свежие раны понемногу перестают ныть. Когда старик вышел вслед за своими коллегами, боль ушла окончательно, и Кенджи ощутил небывалый подъем сил и бодрость, словно бы накануне ночью он не дрался с бандой синоби, а спал как младенец в собственной постели.

      В коридоре его ждало настоящее столпотворение, и каждый – от личного телохранителя Каташи до дальнего родственника семьи Такэга, родство с которым уходило столь глубоко, что и не разобрать, кто кому троюродный дядя или внучатый племянник, – стремился похлопать его по плечу, дать какое-либо напутствие, спросить о самочувствии, а то и вовсе просто вопить во всю глотку, изображая боевой горн. В общем, когда Кенджи уселся в седло вороного скакуна – жеребца этого ему подарила лично госпожа Кин Кумо, и хоть с тех пор Кенджи успел взять пару уроков верховой езды, но в роли всадника до сих пор чувствовал себя слегка неуверенно, – он уже почти оглох.

      – Ну как, готов надрать сегодня пару задниц? – спросил Макото, что ехал от него по правую руку.

      Несмотря на браваду, выглядел он неважнецки: разбитая губа распухла почти вдвое, став похожей на перезрелую сливу, один глаз заплыл, а на коня он смог взгромоздиться только с помощью дружной работы нескольких слуг, так как еле-еле опирался на больную ногу. Но думается, и Кенджи, и сам Макото еще легко отделались.

      – Конечно, – вздохнул Кенджи. – Жду не дождусь этого светлого момента.

      На самом деле первый этап Турнира, по сути, являл собой простую демонстрацию всего, что умел каждый из его участников. Им не требовалось проходить какие-

      либо испытания или мериться силами в поединках друг с другом – только показать и зрителям, и судьям, и даже соперникам, на что ты способен. Заставить первых раскрыть рты от изумления и разразиться восторженными аплодисментами, вторых – отдать свои голоса, а последних – скрипеть зубами от зависти. Претендентов ограничивала разве что их фантазия – в разумных пределах, конечно.

      – Как я понимаю, ты до сих пор так и не решил, что именно будешь сегодня делать? – поинтересовался Макото.

      – Не имею ни малейшего представления, – признался Кенджи.

      – Попробуй повторить тот трюк, что ты провернул против Проклятых, – ну с этими жуткими двойниками. Если честно, от них даже у меня мороз прошел по коже, брр… Правда, толку, конечно, было мало, но выглядело весьма эффектно, тут не поспоришь.

      Неплохая идея – вот только прием этот требовал столько Воли, сколько Кенджи, выложившийся в последнем бою, вряд ли бы смог собрать при всем желании, даже выпей он целый бочонок чудодейственного хонгского зелья. Но идти на попятную было уже поздно, лишних пару деньков на восстановление ему, разумеется, никто бы не предоставил, так что он решил импровизировать. Тем более что ничего другого ему, увы, и не оставалось.

      Турнир – во всяком случае, первый