Доктор Звездного флота. Татьяна Михаль

минуты её жизни от адской боли. Её тело немного расслабилось, и она слабо улыбнулась.

      – С… аи… бо… – выдохнула она последние свои слова.

      Не знаю, за что она поблагодарила. Что я оказалась рядом с ней? Или за обезболивающее? Не знаю.

      Пальцы в моей руке последний раз дрогнули.

      С её губ слетел булькающий звук, глаза закатились и девушка тихо умерла.

      У неё была вся жизнь впереди. Любила экстримальный спорт, драйв, жила на полную катушку и вот такой финал…

      Странно, что парашют не раскрылся. Не удивлюсь, если с ним сначала кто-то «поработал». Но это уже работа для детективов и следователей.

      – Дефибриллятор? – голосом полным ужаса спросил ассистент.

      – Нет. Это будет бессмысленная манипуляция, – ответила ровным безэмоциональным тоном.

      Все, кто был сейчас в реанимации, застыли истуканами, даже дышать перестали. Все были в ужасе, хотя понятно, что она нежилец.

      Мы не успели бы и «заморозить» её, чтобы сделать пересадку печени. Время было упущено.

      Мы смотрели на чудовищную рану и ветку дерева, которая пронзила её. На переломанные руки и ноги.

      Теперь скончавшаяся женщина – работа для патологоанатомов.

* * *

      Заканчивала я смену в прескверном настроении. Решила, что напьюсь сегодня. До потери сознания. Или лучше до потери памяти. Чтобы завтра проснулась и не помнила сегодняшнего дня. И имя своё забыла.

      Определённо, нужно лететь к Загорскому и получить от него нужные мне данные. Только он поймёт мои исследования, которые великие умы в научном сообществе сочли чушью. Только он укажет на ошибки и скажет, где я промахнулась.

      Будь мой проект уже рабочим, действующим, этой трагедии сегодня точно бы не произошло.

      Сегодняшний день поставил окончательную и жирнейшую точку на моём решении лететь на МКС.

      Когда уже шла на выход, меня окликнули.

      – Громова?

      Остановилась и обернулась.

      Главврач.

      Константин Леонидович подошёл ко мне и спросил:

      – Ты в порядке?

      Убрала руки в карманы куртки и пожала плечами.

      – Вполне, – ответила сухо.

      – Вполне, – повторил мужчина и скривился как от зубной боли. – А то я не знаю этот твой взгляд. Снаружи вся спокойная, а внутри происходит термоядерная реакция.

      Он положил руку мне на плечо, чуть сжал и по-отечески сказал:

      – Езжай домой, Агата. Поняла меня? Домой, а не в бар или подпольный клуб. Нечего тебе там делать. Боль и совесть всё равно не заглушишь, а хуже сделаешь однозначно.

      Выгнула одну бровь. Откуда он знает про подпольный игровой клуб?

      Мужчина усмехнулся, словно услышал мои мысли.

      – Я о своих сотрудниках всё знаю. Езжай домой, говорю. Я серьёзно.

      – Пф, – фыркнула я. – А то что, выпорите?

      Он убрал руку, усмехнулся и сказал:

      – Нет. Но свяжусь с Загорским и скажу ему, что ты алкоголичка и игроманка.

      Моё лицо вытянулось от такого заявления.

      – Это совсем не смешная шутка, – проворчала я.

      – Тогда