Притворись влюбленной. Бэт Риклз

в местной газете, мой товарищ по несчастью, такой же вечный жалкий одиночка. Он прислал скриншоты восторженных комментариев к моей анонимной (и, по общему признанию, язвительной) статье про День святого Валентина и со словами «Я же говорил!» поздравил меня с повышением: теперь мои статьи будут выходить в газете не как придется, а на постоянной основе. Я закатываю глаза, но не могу сдержать улыбку. Я жутко боялась, что статью ожидает полный провал, и никому, кроме коллег, о ней не рассказывала.

      А теперь я боюсь, что статья получилась чересчур откровенной. Если члены семьи или друзья узнают, что автор – я, в следующих материалах мне придется следить за языком и за тем, что я пишу, но нашему редактору нужно прямо противоположное. Это всего лишь моя первая статья в статусе постоянного колумниста, и я не имею права споткнуться о первое же препятствие.

      Я провела в дамской комнате достаточно времени, чтобы понять: никакое дорогущее гостиничное мыло не отмоет пятна с моей одежды. Просто она пропитается запахом пионов.

      Когда я вернулась, вечеринка была уже в полном разгаре. Мать Лены покинула свой пост у заваленного подарками столика, напитки текут рекой, а отец Джонни собирается произнести тост и призывает всех к тишине. Даже дождь, что еще недавно барабанил по стеклянной крыше, немного стих.

      Гости стягиваются полукругом поближе к центру зимнего сада, чтобы послушать речь, и сейчас не время протискиваться сквозь толпу в поисках друзей. Потом найду. Никуда они отсюда не денутся.

      Я неловко топчусь в задних рядах. Мне приходится вытягивать шею, чтобы разглядеть мистера Ричардса, но его голос отчетливо разносится по залу: он рассказывает, как это восхитительно, что Хелена станет членом их семьи, хотя, конечно, это уже давно произошло, ведь они с Джонни (ха-ха!) встречаются целых семь лет. И когда несколько месяцев назад Джонни пришел к нему за благословением…

      Прямо у меня над ухом кто-то прокашлялся.

      Подскочив, я бью локтем кого-то справа. Открываю рот, чтобы прошептать торопливые извинения очередному чьему-то родственнику, но обнаруживаю рядом с собой брюнета в отутюженном костюме. Пострадавший сует мне бокал шампанского.

      – Ты какая-то потерянная. Не знаю, может, ты перепутала и пришла не на ту вечеринку, но если так, то уходить уже поздно. В любом случае тост не бывает без напитка, – негромко сказал он, приподнимая свой собственный бокал.

      – Спасибо.

      Я напрягаю память, пытаясь вспомнить, кто это. На вид – мой ровесник, но он точно не из наших университетских друзей. Они с Джонни знакомы по работе? Может, это его кузен? Вроде я видела его пару раз в соцсетях… Хоть убейте, не могу вспомнить.

      – Ты со стороны жениха или невесты? – шепчу я ему.

      – Со стороны невесты. Я друг Хель. Друг семьи, еще со школьной скамьи. Простите, я хотел сказать…

      – «Хелены», – исправились мы хором, да так громко, что впереди стоящая пожилая пара одарила нас неодобрительным взглядом.

      Я