Непридуманные рассказы о том, как Бог помогает людям. Лидия Запарина (Л. Шостэ)

звон… Как мне плохо, я, верно, умираю… Мама кладет мне на лоб мокрое полотенце, но я его сбрасываю и мечусь по кровати. Простыни жгут тело, подушка тоже раскаленная. Хотя бы немного прохлады!..

      А откуда это такой свет появился в комнате? Яркий и вместе с тем мягкий, нежный. Что это? В самом центре света – образ Казанской Божией Матери, я его хорошо знаю, такой висит у бабушки. Только это не изображение, а Святая Дева живая, и волны радости идут от Нее ко мне.

      – Мама, – неожиданно громко говорю я, – Божия Матерь пришла к нам.

      Мама подходит ко мне и плачет:

      – Деточка, это тебе перед смертью кажется – ты умираешь.

      А сияние все торжественней, все ярче, и в его свете справа от Божией Матери я вижу Лик Христа. Он как бы написан на полотенце, мне даже золотые кисти видны на краю полотенца, и вместе с тем я чувствую, что Лик – живой и смотрит на меня кроткими, необыкновенными глазами.

      – Мама, Сам Бог здесь, – шепчу я, и откуда-то издалека слышу ее плач и причитания.

      Мощная радость охватывает все мое существо. Я теряю представление о времени, о том, где я, мне хочется только одного: чтобы это никогда не кончалось. Два лика в неземном сиянии, и я, и больше ничего, ничего не надо…

      Но свет погас так же быстро, как появился. Лежу долго и не шевелюсь. Что-то новое вошло в меня, я – как наполненная до краев чаша.

      Прижимаю руки к груди и встаю. Но как же так, ведь я была очень больна, умирала, а сейчас совершенно здорова? Мама испуганно подходит ко мне:

      – Люсенька, что с тобой? Ляг, родная.

      – Нет, мамочка, у меня все прошло, потрогай: руки холодные и голова, и ничего не болит. Дай я помогу тебе собрать вещи и скорей иди на завод, а то опоздаешь. Не беспокойся, я совершенно здорова.

      Мама уходит, а я жду Катю. Только ей одной я могу рассказать о том, что произошло со мною, больше никому. Ах, скорей бы она пришла!

      Скрип снега под окном, топот быстрых Катиных ног – и вот она сама на пороге. На платке и шубе – снежинки, лицо в гриме, а глаза тревожно смотрят на меня.

      – Катя, Катя, ты знаешь, что случилось! – кричу я. – Ты только послушай!

      Мы проговорили всю ночь… А рано утром Катя повела меня к своему отцу. Первый раз в жизни я исповедовалась и причастилась…

      Так началась моя новая жизнь.

      Счастье

      Как-то после обедни подошла ко мне одна из прихожанок, и мы с ней долго беседовали. Потом она мне сказала:

      – Знаете, отец Константин, я очень счастливая женщина.

      – Да что вы! – заинтересовался я. – Такое признание приходится слышать крайне редко. В чем же ваше счастье?

      – В детях.

      – Ну, это понятно: вырастили хороших детей и этим счастливы.

      – Да нет, батюшка, счастье у меня особенное. Дети-то ведь не мои.

      – А чьи же?

      – Ну, уж раз начала, то придется вам все рассказать.

      Лето, все гуляют, а я сижу и зубрю и только сквозь стену слышу разговоры о том, какие у нас в городе новости.

      Вот так и услыхала, что у Николая, товарища моего старшего брата, жена