Династия Одуванчика. Книга 1. Милость королей. Кен Лю

прищурившись, посмотрела на дочь:

      – Ты что-то от меня скрываешь? Может, у тебя появился тайный поклонник?

      Джиа ничего не ответила и отвернулась, как всегда, чтобы не лгать. Лу вздохнула: дочь замолкала, если знала, что ее ответ может не понравиться.

      – Если ты будешь продолжать в том же духе, то очень скоро ни одна сваха в Дзуди не захочет иметь с тобой дело и здесь у тебя будет такая же плохая репутация, как в Фасе!

      Ровно через час Джиа вернулась в гостиную, взяла у Тадо листок и, откашлявшись, прочитала:

      – Твои волосы – как огонь.

      Твои глаза – как вода.

      Я хочу, чтобы ты стала моей женой, —

      Твоя красота дает новый смысл моей жизни.

      Молодой человек, с трудом скрывая волнение, воскликнул:

      – Вам нравится?

      Джиа задумчиво кивнула:

      – Вы вдохновили меня на такие строки:

      Твои глаза – как пустые колодцы.

      Ты истекаешь слюной, как гусеница,

      Но желаешь иметь жену.

      Как насчет свахи? Она уж потыкает палочками!

      Молодой человек и сваха выскочили из их поместья как пробки, а Джиа громко рассмеялась им вслед.

      Куни ни при каких обстоятельствах не мог нанести визит в дом Джиа: даже самая глупая сваха не могла предположить, что безнадежный мошенник – подходящий жених для уважаемой, пусть и не слишком известной, семьи, стремящейся войти в высшее общество.

      К счастью, у девушки имелся превосходный повод покидать дом без сопровождения: в окрестностях Дзуди она собирала местные растения, изучала и готовила из них лечебные настойки.

      Куни показал Джиа свои самые любимые места: излучину реки, где самая лучшая рыбалка; место под деревом, где можно поспать; таверны и чайные из тех, что респектабельные молодые леди никогда бы не нашли сами. Джиа очень там нравилось: люди вели себя раскованно и не забивали голову дурацкими понятиями о приличиях, – и она наслаждалась компанией Куни и его друзей, которых не интересовало, насколько правильно она делает поклон или насколько изящна ее речь, зато они аплодировали, если она пила вместе с ними, и внимательно слушали, когда рассказывала, что у нее на душе.

      В свою очередь Джиа показала Куни новый мир, на который он прежде не обращал внимания: траву под ногами и кусты вдоль пыльных проселочных дорог. Сначала его интерес не был искренним: он считал, что ее губы гораздо привлекательнее, чем цветы, назначение которых она пыталась объяснить, – но после того, как Джиа научила справляться с похмельем жеванием имбиря и энотеры, стал ее учеником и уже с истинным интересом спрашивал, указывая, например, на сорняк с пятью белыми лепестками и листьями, имеющими форму сложенных для молитвы рук:

      – Что это такое?

      – Это очень интересное растение, а точнее… – начинала объяснять Джиа. – Листья и стебли называются «лен милосердия», а цветы – «воронья отрава».

      Куни тут же опустился на четвереньки, чтобы получше все рассмотреть, совершенно не тревожась, что может испачкаться. Джиа рассмеялась, глядя на мужчину, который