Баловство небес. Избранное. Сергей Лазо

buy me love», от чего млело сердце. В городе появились шокирующие фотографии а-ля «Битлз», но с другими лицами. Житомирскими. При ближайшем рассмотрении выяснилось, что это бутафория, хоть и костюмчики без лацканов и причёски!!! Воспринималось уже как анекдот: четверо приятелей решили создать группу, наивно полагая, что гитарные муляжи, похожие пиджаки, сценическая поза и есть залог успеха. Они даже играть не умели! Ни на чём! А вот мы хотели играть. Мы не фотографировались, мы репетировали. Сдирали партии бас-гитары, отчего ещё самозабвенней влюблялись в Пола Маккартни, подбирали аккорды, списывали по строчке английские тексты и несказанно удивлялись, почему оно у нас т а к не звучит. А как может звучать самопальная электрогитара, воткнутая в убитый киношный усилитель, озвученный перемотанным динамиком и дырявым диффузором? Как «Хофнерр», «Маршалл»? Как «Фэндер»? Но дело даже не в этом. Мы репетировали в зале Дворца пионеров, а внизу на улице среди морозной зимы стояла толпа, слушала и не хотела расходиться. Вот в чём кайф. А мы, подзаряженные «Белым крепким», пели, как ангелы, и это было несравнимо круче любых киловатт, саундов и тем более бутафорских фото.

      Моей первым настоящим инструментом стала ленинградская гитара, с жёлто-коричневым лаком и заводским квадратным звукоснимателем, прикрученным под струнами. Дека имела две скрипичные прорези. На такой же гитаре играл десятиклассник Паша, когда я был на пару лет младше. Ничего фирменного он не играл, но то, что он мог читать аккорды с листа, впечатляло. У нас же в классе на переменах активно терзал потрёпанную черниговскую гитару Ёся. Кто-то из друзей натягивал ему на ухо спрятанную где-то на затылке длинную волосину, и это наглядно демонстрировало его приверженность к рок-н-роллу. Главным преимуществом Ёси являлись клёшные брюки, фраерские, но с грустной судьбой. После очередного позднего прихода Ёсю жестоко наказал разгневанный подвыпивший батя: брюки, обречённо качнувшие широкими штанинами, были брошены на толстенную колоду и одним взмахом топора превращены в шорты. По части гитарного искусства я решил просто – одолжил на два дня инструмент, выучил пару аккордов, нарисованных на листке, и на следующий день заиграл простецкую народную мелодию «Полюшко-поле». Пальцы пекли ужасно. Я часто прикладывал их к замёрзшему окну и снова брался за витые медные струны. Следующую песню подбирал сам, а через неделю, поднапрягшись, купил в универмаге бордовую семи-струнку. Проиграв несколько мелодий, выбросил лишнюю басовую струну, перестроил на «ми-си-соль-ре-ля-ми» и спел свою первую песню. Про любовь, которая призывно ждала где-то впереди.

      Урок преферанса

      Эксцентричный мечтатель Сергей Птицын жил в соседней угловой пятиэтажке, в квартире на втором этаже и сложно сосуществовал с бабушкой, которая с большим недоверием относилась ко всем его друзьям, считая их (иногда, кстати, не без основания) разгильдяями и хулиганами. Человек увлечений, он загорался мгновенно. Не существовало отрасли