Мшел. Книга 2. Энлиль. Сергей Панченко

так желать остаться. Может, я деспот, тиран, самодур и все такое.

      – Я нормальных мужиков за версту чую. Тем более в твоем возрасте все пороки уже на лице написаны.

      – И сколько же мне лет, по-твоему?

      – Под сорокет.

      – Ну, почти угадала. Мне тридцать семь. Я всего-то на пять лет старше тебя.

      – А я до сих пор больше двадцати пяти себе не даю, поэтому мужчины за тридцать для меня дядечки.

      Андрею показалось, что Наталья не шутила.

      – Тогда зови меня дядей Андреем, чтобы между нами возник возрастной барьер и все твои ожидания сами собой рассосались. Ну, как идея?

      – Говно. Я же не клинический псих. – Наталья потянулась снять с горелки закипевший чайник. – Ты есть хочешь? У меня там каша «Дружба» из всего, что выросло в огороде.

      – Аппетита нет, но пару ложек закинул бы, чтобы силы появились. Кстати, я немного согрелся. А что у вас в подполе хранится?

      – В основном водка, коньяки, бальзамы, оставшиеся с советских времен. Я узнала про этот подвал, только когда началась эпидемия. Мать еще тем Штирлицем была. Не знаю только, зачем она это хранила. Боялась, наверное, что деревенские сразу поймут, откуда эти экзотические бутылки. Все же помнят, кто был завмагом в прошлом. Она рассказывала, что в те времена таскать с работы считалось нормой, главное, не попадаться.

      Наталья ушла на кухню и вернулась с тарелкой, в которой еще дымилась каша. Придвинула стол к дивану и попыталась помочь Андрею сесть.

      – Я сам. Мне сегодня гораздо лучше благодаря твоей заботе. Глядишь, через пару недель начну прыгать.

      – И упрыгаешь.

      – Так, Наташ, на эту тему больше не заикаемся. Нам обоим будет лучше, если я уйду. И тебя не подставлю, и семью наконец увижу. Дров тебе нарублю на всю зиму из благодарности, буду огород копать по ночам, но уйду.

      – А если я с тобой напрошусь?

      – Зачем? У тебя все есть. Держись за свой дом, огород, соседа, который ухажеров твоих гоняет. Поверь, я уже успел повидать новые порядки и скажу, что ты устроилась получше большинства. В городе люди полуголодные, что дадут, то и съедят, а не дадут, так и не съедят.

      – А чего они в деревню не идут? – удивилась Наталья.

      – Во-первых, они боятся неизвестности. Ты бы хотела принять чужую семью?

      – В принципе, могла бы, если они нормальные. У меня тут работенка всем найдется.

      – Ладно, если я найду приличную семью, сообщу им твой адрес. Во-вторых, с начала эпидемии они только и делали, что жили на подачки. Честно говоря, многие к этому привыкли и уже считают нормой, что их обязаны кормить и заботиться. То, что я здесь, одна из причин их отношения к происходящему. Я думал, что народ сплотится вокруг нас, тех, кто осмелился взяться за наведение порядка, но оказалось, что они считают нас выскочками и боятся, что через нас их могут перестать кормить.

      – М-да, логика, как у свиней в клетке, – согласилась Наталья. – Я не против, если ты рекомендуешь меня хорошим людям. Было бы веселее вместе. А