Последняя спецоперация «Нормана». Михаил Болтунов

уткнулся в карту и, казалось, не замечал вошедшего.

      – Пистолет твой? – спросил он неожиданно. Потом медленно повернулся, опустился на стул, достал из ящика стола пистолет.

      – Мой…

      – Откуда?

      – Ответить не могу…

      – А что можешь?

      – Прикажите телефонистке набрать Москву.

      – Москву? – брови майора удивленно взлетели вверх.

      – Да, Москву, телефон К-5-30-00.

      – Это что за номер?

      – Телефон коммутатора Генерального штаба.

      Майор поднялся из-за стола, набычился.

      – Ты что несешь, сынок? Может, тебе еще коммутатор товарища Сталина набрать?

      – Если надо будет, то и коммутатор товарища Сталина наберете.

      – Ты кто такой, черт возьми? – позеленел майор. – Отвечай. Война идет. Немец уже вклинился в нашу территорию, города горят, люди гибнут. А ты с оружием, без документов…

      – Я командир Красной армии. Выполнял специальное задание. Прикажите набрать номер.

      – Фамилия?

      – Никифоров… Александр Никифорович…

      Майор опустился на стул.

      – Ну, молись, Никифоров или кто ты там, чтоб на этом номере тебя знали. Иначе расстреляю собственной рукой.

      Тонков погрозил костлявым кулаком и приказал увести задержанного.

      Вновь та же камера, деревянные нары. Обычная армейская гауптвахта. Хотя, откровенно говоря, за всю свою службу в Красной армии ему не приходилось проводить время на «губе». В военном училище он ходил в отличниках, старался дисциплину не нарушать. В Разведуправлении, куда попал после выпуска, ни о чем, кроме службы, думать было некогда, в командировке в Китае, откуда он теперь возвращался, – и подавно. Работа днем и ночью, и гауптвахта, окажись она рядом самым фантастическим образом, могла сойти за местный санаторий. Но вот, поди ж ты, жизнь непредсказуемая штука. Сегодня только за один день он успел побывать и в роли немецкого шпиона и попариться на нарах.

      Шутки шутками, а внутри затаился гадкий холодок: а вдруг действительно в управлении, на телефоне, который он оставил майору, никого не окажется. Или окажется какой-либо новенький, который и слыхом не слыхивал о нем. А может, случится что-нибудь еще нештатное, ведь все эти звонки, телефоны хороши были в мирное время, а теперь уже несколько дней идет война… И что там творится в его службе, в Москве, одному богу известно. А майор Тонков злой, ядовитый, у такого рука точно не дрогнет.

      Александр брякнулся на нары. Как все-таки глупо влип. Черт возьми, действительно немцы уже топчут нашу землю. Провожая, командир говорил: «Езжай быстрее, тебя очень ждут в Москве», а он валяется здесь, в каком-то Куйбышеве на нарах, и его в который раз обещают поставить к стенке.

      Хотелось есть, но, судя по всему, кормить его не собирались. Да и какой еды предложить немецкому шпиону? Разве что яду.

      А каково было этим? Он вдруг вспомнил имена царских полковников и генералов, выбитые на мраморных плитах Академии Его Императорского Величества Генерального