Над Тиссой (сборник). Александр Остапович Авдеенко

Налево и направо на межи сыпались небольшие валуны, вывороченные из старых своих гнезд.

      Кларк точно рассчитал, чем мог окончательно покорить подруг Терезии. Показной трудовой сеанс, продолжавшийся всего двадцать минут, приблизил его к цели значительно больше, чем все слова, взгляды и улыбки. Когда он разогнулся и, вытирая потное лицо, виновато и смущенно посмотрел на молодых виноградарш, как бы прося извинения за свое трудовое увлечение, то он уже был для них окончательно своим, простецким парнем, человеком их трудового круга, их дум и чувств. Теперь, думал Кларк, каждая из девчат прожужжит уши своей подруге: ах, какой твой Иван, Терезия!..

      Вот ради этого Кларк и потратил столько времени и сил на горе Соняшной. Делать здесь больше нечего. Можно следовать дальше.

      Мягкая проселочная дорога вывела Кларка в прибрежные сады. Миновав их, он поехал по зеленой дамбе вдоль Тиссы, с любопытством вглядываясь в тот, венгерский, берег. Там, у колодца, стояла группа женщин в разноцветных одеждах. Это был колодец, мимо которого Кларк проходил в ту страшную туманную ночь. Рыбаки растягивали на кольях большую сеть. Красноколесный трактор, вертясь почти на одном месте, распахивал неудобную ложбинку – ту самую, где лежал Кларк, пробираясь к Тиссе.

      – Гражданин, остановитесь!

      Из-за кустов вышли два пограничника: старшина (это был Смолярчук) и рядовой. Кларк резко затормозил и соскочил на землю. Балагуря, он достал документы.

      – Вас, конечно, товарищи, интересует не моя личность, а мои бумаги. Будь ласка. Вот военный билет, вот пропуск в пограничную зону.

      Старшина долго и внимательно изучал документы.

      – Куда вы направляетесь? – спросил наконец он, перелистывая странички военного билета.

      – А вот сюда, в колхоз «Заря над Тиссой», на Гоголевскую, дом номер 92, к Терезии Симак. Не слыхали про такую добру дивчину?

      Смолярчук не ответил, продолжая изучать документы. Все они были в полном порядке, однако он не торопился отпускать демобилизованного старшину. Кларк терпеливо ждал.

      – Может быть, вам что-нибудь непонятно? – мягко улыбаясь, спросил он, когда медлительность пограничника стала невыносимой.

      Смолярчук опять не ответил, подумал: «Почему он нервничает?» И еще внимательнее продолжал просматривать военный билет.

      – Ну и служба у вас, зеленые шапки, – насмешливо проговорил Кларк. – Если даже с родной мамой встретишься, не верь, что она твоя мама, пока не удостоверит свою личность. – Он достал кисет с махоркой, свернул толстую цигарку. – Курите! Не желаете? Воля ваша. Слухай, хлопцы, – потеряв терпение, воскликнул он, – прошу зря не задерживать парубка, не сокращать его счастья.

      По всем самым тонким расчетам Кларка, он должен был сказать то, что сказал. Пусть пограничники почувствуют, что он с ними на одной ноге, что он абсолютно независим.

      – Про какое вы счастье говорите? – спросил пограничник, поднимая глаза на Белограя. Он еще раз осмотрел его с ног до головы, особое внимание уделил новым, армейского образца, сапогам.

      – Да