Берта Исла. Хавьер Мариас

образом? Что я должен буду сделать? – Томас уже и сам это знал, но ему было нужно своими ушами услышать их условие. Решение было жизненно важным, слишком важным, чтобы принять его на основе догадок, хотя на самом деле речь шла уже не о догадках, а о твердой уверенности.

      – Не так давно, – сказал Тупра, – один из наших общих наставников сделал вам привлекательное предложение, которое вы, как я знаю, отвергли. Предложение послужить стране, используя свои исключительные способности. Наша страна умеет быть благодарной и надежной, в отличие от той, вашей, насколько мне известно, хотя я провел там весьма недолгое время. Вы бы вряд ли поверили подобному предложению, исходи оно от испанца, правда, Невинсон? И еще меньше поверили бы этому испанцу, будь он облечен властью и правом командовать, я имею в виду таких, кто мог бы укоротить ночь и заставить морские воды расступиться, чтобы вы прошли… У вас не было бы ни малейшей уверенности, что эти воды не сомкнутся раньше времени над вашей головой, а туман не рассеется, прежде чем вы почувствуете себя в безопасности. Зато мы здесь привыкли держать слово. Согласившись сотрудничать с нами, вы превратитесь в Важную персону, и бедной Дженет Джеффрис придется долго ждать, пока кто-нибудь ответит за ее смерть. А ведь мы почему-то свято верим, будто мертвым важно, чтобы были наказаны их убийцы. И это им, пожалуй, было действительно очень важно перед самой смертью, пока они еще пытались бороться за свою жизнь и сопротивлялись; но как только они перестают дышать, это быстро уходит в прошлое, мало того, становится далеким прошлым. Однако люди не могут избавиться от предрассудков, которые приписывают мертвым свойства и реакции живых, поскольку человеческое воображение неисправимо ограниченно и банально, а ведь пропасть между живыми и мертвыми слишком велика – и последним уже нет никакого дела до желаний, испытанных при жизни, даже до самого последнего из желаний. Они готовы, если надо, ждать до скончания веков, поскольку и сами не знают, чего ждут, да и не понимают, что это такое – ожидание. На самом деле они уже ничего не знают. Не способны ни испытывать нетерпение, ни чего-то желать.

      Поэт думал совсем не об этом, пронеслось в голове у Тома. “И то, о чем мертвые не говорили при жизни, – вспомнил он, – теперь они вам откроют, ибо они мертвы… ” Ясно, что тогда эти строки показались ему непонятными. Теперь же он поспешил определить свою позицию:

      – Дженет, наверное, все равно ждет, что за нее отомстят, даже если задержат и сделают виновным меня. Хотя я ее не убивал, и мне казалось, что это для вас очевидно. Нашему общему наставнику, во всяком случае, это очевидно. О чем он сам вам наверняка и сказал.

      Тупра пожал плечами и улыбнулся – опять дружелюбно, но и немного самодовольно. Он вообще был человеком довольным собой, своей личностью и своей внешностью, что обычно свойственно тем, кто имеет успех у женщин. По крайней мере, он ни минуты не сомневался, что его костюм в широкую полоску – верх элегантности.

      – Какая разница, во что верит он? Какая разница,