Театр тающих теней. Под знаком волка. Елена Афанасьева

ли под балконом какой-никакой ниши, в сталинских домах случаются, может, спрыгнул туда, нежданную гостью попугать. Но ниши нет. Только поток машин. Не видные с этого балкона, но отчетливо слышные куранты Спасской башни на Красной площади бум-бумкают – сколько это? Четыре уже? Или пять утра?

      Никому не нужна.

      Не нужна никому.

      Даже маньяк-насильник, целый день преследовавший сообщениями, посмотрев на нее поближе, испугался насиловать, растворился в воздухе.

      Куда он мог деться?

      Странная комната. И похожая на этого странного парня, и не похожая. Стол с ноутом, компом и всеми приметами задрота-айтишника, а над столом от руки нарисованный плакат «До бабы-ягодки осталось 1826 дней». Число много раз перечеркнуто и исправлено, а последняя исправленная цифра снова перечеркнута, но новая не вписана – кто-то устал считать. Всё перемешано.

      Или он не к себе домой привел? В чужую квартиру? Привел и растворился. А хозяева проснутся, и будет радость желтой прессе – молодая жена звезды отечественного кино и театра Игоря Свиридова ознаменовала завершение медового месяца кражей со взломом одной из квартир с видом на Старую площадь и Кремль…

      И не замечает, как засыпает.

      Просыпается от детского крика в соседней комнате. От детских криков – детей явно больше одного. И от женского голоса:

      – Джой! Джо-ой!

      У странного маньяка еще и жена? С двумя детьми?! В семейный дом жертву притащил, а сам скрылся.

      Куранты, которые слышны из окна, снова бумкают. Ровно девять раз.

      Вчера в этот час у нее была совсем другая жизнь. В которой было всё: муж, роскошная квартира, статус жены звезды, почти не омраченная радость жизни. Почти. То единственное, что мешало ей весь этот замужний месяц наслаждаться жизнью, Даля старалась в расчет не брать. Подумаешь, месяц. И не такое бывает. В Интернете всё про подобные случаю прочитала, не только у них с мужем такое. У Шарлотты в «Сексе в большом городе» с агентом Купером, то есть с мужем Треем, то же самое было. Уговаривала себя, что всё наладится.

      Вчера в это время жизнь была другая. А потом она вернулась домой в неурочный час. Посмотрела на разбросанные по гостиной штаны и рубашки – эх, избалованный славой и прислугой муж не умеет складывать вещи на место: где снимает, там и бросает. Подобрала одну рубашку, другую, удивилась, что не видела ее прежде, и вошла в спальню.

      Еще через мгновение ее жизнь закончилась. Жизнь со сбывшейся сказкой полетела в болото, в грязь, в говно.

      Еще через минуту она стояла на улице – в чем была, в том и стояла. Теперь у нее ни мужа, ни квартиры, ни вещей, ни дел, и проваленная курсовая до кучи.

      Денег тоже нет – обнаруженная в карманах наличка ночью ушла на самбуку.

      И ее самой нет. Знать бы теперь, кто она.

      – Ти кто?

      Девочка лет четырех заглядывает в комнату. Светловолосая, сероглазая.

      – Даля.

      Комментариев к ее странному имени девочка не требует.

      – Я Мауся, – смешно называет себя девочка, и на всякий случай уточняет – вдруг до нее не дошло. – Маня.

      Показывает на фото на стене.

      – Это мама. Это