История одного преступления. Потомок Остапа. Андрей Акулинин

подполковник.

      Левин громко сглотнул слюну и замкнулся, опустив голову вниз.

      – Что молчите, Левин, женщину тоже хотели надуть? Она же, бедная, кредит взяла. Думала, вы человек порядочный, женитесь на ней. Геройским офицером представлялись. Как же вы так?

      – Мало ли чего вам эта дура наговорила. Вы баб больше слушайте, они вам наговорят. У них всего одна извилина, и та между ног, – неохотно пробурчал он.

      – Вы, наверное, хотите очной ставки с Елизаветой Петровной? Могу устроить, – сказал следователь. – Тем более, у вас есть о чем с ней поговорить. Золотишко, обнаруженное у вас, невестино приданое? Так ведь?

      – Это я на память взял, – вначале смутился Левин, однако, вспомнив диалог Остапа с мадам Грицацуевой, хитро улыбнулся.

      «– Не оскорбляйте меня, – кротко заметил Бендер. – Я сын турецкоподданного и, следовательно, потомок янычаров. Я вас не пощажу, если вы будете меня обижать. Янычары не знают жалости ни к женщинам, ни к детям, ни к подпольным советским миллионерам.

      – Чтоб тебе лопнуть! – пожелала вдова по окончании танца. – Браслет украл, мужнин подарок. А стул-то зачем забрал?!

      – Вы, кажется, переходите на личности? – заметил Остап холодно.

      – Украл, украл! – твердила вдова.

      – Вот что, девушка, зарубите на своем носике, что Остап Бендер никогда ничего не крал.

      – А ситечко кто взял?

      – Ах, ситечко! Из вашего неликвидного фонда? И это вы считаете кражей? В таком случае наши взгляды на жизнь диаметрально противоположны.

      – Унес, – куковала вдова.

      – Значит, если молодой, здоровый человек позаимствовал у провинциальной бабушки ненужную ей по слабости здоровья кухонную принадлежность, то значит, он вор? Так вас прикажете понимать?

      – Вор, вор.

      – В таком случае нам придется расстаться. Я согласен на развод…»

      Глава 7

Н-ск, следственная тюрьма, 19 января 2003 года, 11 часов 18 минут

      – Что было бы, если бы?… Вечный вопрос. Прошлое изменить нельзя, как бы мы ни старались. Что было, то было…

      Короче, чекисты быстро разобрались, что к чему, и передали мое уголовное дело по подследственности в милицию, а те пришили мне банальное мошенничество. Ведь все козыри были у них на руках.

      От сумы и от тюрьмы не зарекайся. Так, по-моему, звучит известная поговорка. Много известных людей побывало на тюремных нарах. Даже великий комбинатор – Остап Бендер, и тот провел в тюрьме несколько лет. Не обошла эта участь и меня. Пять лет! Пять незабываемых лет моей жизни были вырваны с корнем. Я просидел от звонка до звонка, и все время в Новосибирске.

      Нельзя сказать, что на зоне нечеловеческие условия. В первое время было тяжело, но потом ничего. Человек ко всему привыкает, и к изоляции от общества тоже. «Не верь, не бойся, не проси» – главное, запомнить эти правила, и тогда проблем возникать не будет. А еще надо знать, где сидеть, с кем и как разговаривать, что нужно делать, а чего ни в коем случае нельзя. Зона – это территория со своими законами. Соблюдая их, можно благополучно жить, вернее, существовать.

      За