История одного преступления. Потомок Остапа. Андрей Акулинин

странное чувство утраты реальности – не было видно ни земли, ни голубого неба, и только белый светлый туман гладил маленький, хрупкий и беззащитный самолет. Ему даже казалось, что он слышит шорох, с каким туман касается обшивки. Внезапно он понял причину подступившего к горлу страха. На земле от него что-то будет зависеть – можно спрятаться, убежать, отстреляться, и, черт возьми, если смерть все-таки настигнет, то там, внизу, на земле она будет иметь хоть какой-то смысл. А здесь, в воздухе, можешь погибнуть по ошибке похмельного пилота или недоглядевших технарей, и ничего с этим поделать не сможешь. Глупая и страшная смерть, хоть волком вой.

      Вскоре самолет сбросил обороты и начал снижаться. Наступила неприятная поскрипывающая тишина. Землю не было видно, а летающий автобус, попадая в воздушные ямы, скрипел и качался. «Все, это конец», – прошептал Левин и стал молиться, прося помощи у всех богов, которых он знал наперечет.

      Ближе к земле плотные серые облака расступились, и сквозь них он увидел огромную Москву. С каждой минутой она становилась все отчетливей, со своими монументальными зданиями, Кремлем, золотыми куполами, широкими закольцованными дорогами, сотнями тысяч машин и миллионами людей, спешившими неизвестно куда. Позади старая жизнь, впереди – пугающая неопределенность, а в настоящем – спортивная сумка с крупной суммой денег, сменой нижнего белья, туалетными принадлежностями и помятой бумажкой с телефонами коллег полковника Семенова.

      Военный аэродром Чкаловский, спрятанный за столицей в сосновом бору, встретил пассажиров проливным дождем, обычным в это время года.

      Напряженно вглядываясь в пассажиров, сошедших с самолета на мокрую взлетную полосу Чкаловского, Левин безошибочно выделил коротко стриженного, немного тучного молодого лейтенанта с выражением зубной боли и растерянности. Он глядел по сторонам и казался рыхлым. На его круглом лице под прямыми, торчащими волосами проступали капельки пота, которые тут же смывались дождем. Рядом с ним лежали три бесформенные спортивные сумки и мокли.

      – Ну что «летеха», помочь? – Левин подошел к нему и сразу же взял одну сумку в руку.

      – А тебе удобно? – лейтенант с сочувствием посмотрел на его каштановую трость.

      – А, ты об этом. Духи зацепили в горах. Кстати, меня Андреем зовут. Тоже лейтенант. Спецназ ГРУ, – он протянул руку и искренне улыбнулся.

      – Анатолий. Командир артиллерийского взвода.

      Ладонь у толстяка оказалась на удивление твердой, словно камень.

      – Ну что, Толик, бог войны, потопали отсюда?

      – Пойдем, Андрюха, – артиллерист поднял с земли тяжелые сумки и направился в сторону аэропорта.

      Левин поковылял за ним, по ходу рассказывая анекдот:

      – Ползут две проститутки по горам. Глядят, табличка с надписью. Одна другой говорит: «Сколько живу, а первый раз вижу, чтобы слово «минет» писалось с двумя буквами «Н» и через пробел». Прикольно?

      – А ты, Андрей, сколько времени