Цивилизаtiоn. Гном

еще восемь человек занимались силковой охотой и составляли наиболее боеспособную часть племени.

      Что касается молодежи: трое помогали ставить силки, один был у Ыкаты, один следил за костром, один занимался воспитанием мальчиков, еще двое носили тяжелые бревна на дрова, помогая женщинам, еще двое гнали воздух над костром.

      Пятеро мужчин из апачей были заняты на ловле рыбы, четверо были махальщиками, еще один помогал мне в кузнице. Чук и Гек с двумя соплеменниками были переведены с моря на сушу. Они освоили камнеметалку, хорошо ставили силки и, что примечательно, были более ловкими, чем мои.

      На этом факте стоит остановиться подробнее. Все чаще апачи побеждали в «Олимпийских играх», вызывая плохо скрываемую злобу у моих аборигенов. Да и с топором подчиненные Ыкаты обращались куда искуснее, в то время как наши лучше бросали копье и камни. Надо было что-то делать с этим растущим социальным напряжением, так что я ввел новые дисциплины: метание копья и жим штанги лежа. Ситуация немного выровнялась.

      Мальчишки помогали таскать дрова и глину, колотили молотками по руде, дробя ее, и делали всякую мелкую подсобную работу. Том, как я уже говорил, начал помогать мне в кузнице, и у него отлично получались небольшие детали вроде гвоздей или пластинок. Кстати, все дети обязательно проходили практику по мужским занятиям и боевому применению копья, топора, камнеметалки, постановке силков. Обучению языку детей я придавал особое значение. Они легче схватывали науку, и в какой-то момент я с удивлением заметил, что Том, в отличие от взрослых, иногда правильно меняет падежи и спрягает глаголы. Поэтому я старался выделять хотя бы полчаса в день для бесед с детьми, причем говорил с ними уже не коверкая слова.

      В женской части трое работали на кухне, еще четверо – на лепке посуды и ее обжиге. Пятеро носили дрова, четверо плели веревки, еще двое обмолачивали крапиву и двое приносили ее из леса. Пара женщин следила за фермой, еще две – за маленькими детьми. Объединение малышей в своеобразный детский сад под присмотром двух воспитательниц высвободило нескольких тружениц, каждая из которых раньше нянчилась только со своим ребенком. Три женщины носили красную глину и мяли ее, остальные были на поздних сроках беременности или только родили и занимались уборкой да помощью на кухне и ферме. Все, включая двадцать человек из апачей, были полностью заняты.[5]

      А в конце июня случилось еще одно радостное событие. Мои командированные в племя апачей поймали живую козу. Место ловли оказалось отменным, и за две недели было поймано еще пять женских особей. Мой загончик наконец наполнился блеянием.

      Популяция зайцев, тем временем, достигла такой высокой численности, что можно было съедать одного ушастого каждый день, не опасаясь ее сокращения. Шкуры мы отдавали апачам, которые по образу моего пуховика принялись шить одежду на зиму. Оплата была стандартной – корзина еды в обмен на сшитое платье. С третьей попытки мне справили ботинки на толстой

5

Интересно было то, что через полгода из 100 % ВВП в области сельского хозяйства мы перешли в сферу производства на уровне около 30 % (медь, керамика, веревки) и 8 % услуги (готовка еды и уход за детьми). То есть доля сельхозработ упала почти до 60 %. Для сравнения – текущий ВВП России: сельское хозяйство 4,5 %, промышленность 36,9 %, сфера услуг 58,6 %. США: сельское хозяйство 1,2 %, промышленность 19,2 %, сфера услуг 79,6 %. Папуа-Новая Гвинея: сельское хозяйство 33 %, промышленность 37 %, услуги 30 %. Мне было куда стремиться.