Ну, возьми меня!. Кристина Юрьевна Юраш

тишине спящего дома возле одной из дверей послышался жуткий чавкающий звук. Чудовище на секунду усомнилось, что оно одно охотится в этом доме.

      – Ном-ном! – слышалось в щель. Дверь вела в столовую. И судя по звуку, там пировала какая-то кровожадная, но совестливая тварь, доедающая чьи-то останки. Неведомая тварь тихо подвывала и поскуливала, видимо, мучимая совестью.

      – Рррраф, – послышалось, когда чудовище открыло дверь. И включило свет. На всякий случай.

      Первое, что оно увидело, так это пойманный с поличным и врасплох «ужин» со следами крови на физиономии. В руке «ужина» была окровавленная конечность.

      Чудовище на всякий случай моргнуло.

      И все тут же встало на свои места. На столе была огромная банка с вареньем, съеденная до половины. А в руках «ужина» длинный батон, намазанный вареньем.

      – Ты что здесь делаешь? – прошептало чудовище, глядя на руки по локоть в «крови».

      – Куфаю! Ик, – послышался сдавленный голос. – Мне офень фтыдно!

      На него смотрел хомяк с огромными щеками. В глазах «хомяка» стояло раскаяние и угрызения совести.

      – Я фшегда, когда раффтраиваюфь, куфаю… Офобенно по нофям, – вздохнул «ужин». И посмотрел на варенье. – Ик! Ой!

      – Иди с-с-спать, – прошипело чудовище, видя, как липкие руки закрывают крышку варенья. А потом перепачканные губы облизывают пальцы.

      – Мне так стыдно, – шмыгнул носом «ужин», вытирая руки о платок. – Хотя, погодите! Вы тоже есть пришли? О! Так это же здорово! Будем хомячить вместе! Сразу видно, что родственники! Пусть и очень дальние! Это у нас семейное!

      Если бы они действительно были родственниками, то чудовище с удовольствием отстирал бы ее с генеалогического гобелена. С пятновыводителем. Вручную.

      – Ложись спать, – вымученная улыбка чудовища выглядела почти настоящей.

      – Да иду я, иду, – вздохнул «ужин», растирая варенье по лицу. Дверь в столовую закрылась. И они двинулись по коридору. Рядом с чудовищем шел и икал «ужин». Икал и подскакивал. А потом зажимал рот рукой и извинялся.

      – Спокойной ночи, – намекнуло чудовище, вежливо открывая дверь в гостевые покои.

      – Я еще немного перестановку поделаю. И тут же лягу, – выдохнул «ужин». – Не переживайте! Я тихо-тихо!

      И «ужин» посмотрела на огромный шкаф.

      – Нет, – рявкнуло чудовище. И пальцем указало на кровать.

      – Ладно, попробую уснуть! Ик! Извините! – ленивое тело упало на кровать.

      «Гостья» увязла в мягкой подушке и утонула в перине. Одеяло съехало, обнажив вздымающуюся под белым покровом сорочки грудь.

      Чудовище успокоилось и прикрыло дверь.

      Оно уже лежало в своих покоях на кровати, выжидая удобный момент. Сладкие грезы кровавым туманом застилали глаза. Он представлял, как нависает над спящей. Как его тонкий коготь скользит по теплой щеке.

      «Пора!», – прошептало себе чудовище, сквозь дрему.

      Как вдруг на него что-то упало: «Там! Там занавеска шевелилась! Это оно! Чудовище!».

      – Кхе-е-е! – выдало