Питер Пэн должен умереть. Илья Попов

остроту встречал басистым смехом, так что время пролетело незаметно. Как оказалось, сообща мальчишки только ужинают – кто-то предпочитает дрыхнуть до полудня, вернувшись с ночного дежурства или очередной вылазки, другие же напротив вскакивают ни свет, ни заря – так что Макс в процессе готовки подреза́л кусок то тут, то там, и вскоре, взглянув на очередную белую дольку, понял, что еще крошка – и он попросту лопнет.

      Пока Жир колдовал над соусом, в шатер заглянул Длинный. Он подмигнул Максу и протянул было руку к шампуру со скворчащей на ней рыбой, как Жир, даже не оглянувшись, рявкнул:

      – Лапы! Это на ужин.

      – Хорош тебе, – заныл Длинный, переминаясь с ноги на ногу. – Дай пожрать, я с самого утра туда-сюда мотаюсь, присесть некогда.

      – Вот вечером и пожрешь, – неумолимо сказал Жир.

      – Ну хоть окуньков пару…

      – Не жирно будет?! – Жир пригрозил половником. – Можешь оставшиеся плюхи догрызть, если хочешь.

      – Да что их есть-то? – с обидой воскликнул Длинный. – Мне эти плюхи на один зуб будут!

      – А если не прекратишь продукты без спроса лапать – с одним зубом и останешься, – отрезал Жир. – Не хочешь – не надо. Жди ужина.

      Длинный тяжело вздохнул и кинул взгляд на Макса, точно прося помощи – однако тот в ответ лишь пожал плечами. Набив карманы плюхами – досталось ему штук пять, не больше – Длинный, ворча под нос, вышел наружу, а Макс обратился к Жиру:

      – Слушай, а тебя как звать-то, если не секрет?

      – Жир, – ответил тот с таким видом, словно бы его спросили, как называется та желтая круглая штука на небе.

      – Нет, я про настоящее имя. Ну, которым тебя дома называли.

      – Так я и есть дома, – в недоумении оглянулся через плечо Жир, оторвавшись от жарящейся на углях рыбы.

      – Я про место, где ты родился. В нормальном мире. Тебя же мама с папой явно не Жиром звали, верно?

      Жир нахмурил брови, точно глубоко задумавшись. Через несколько секунд лицо его слегка прояснилось… Однако тут запахло горелым и Жир, выругавшись, вернулся к рыбе. Макс же задумался о причине такой странной реакции на столь простой вопрос. Умник помнит свое настоящее имя, и Ух, похоже, тоже. Нужно будет пораспрашивать первого – кому как не ему знать, что здесь происходит.

      Кто-то снаружи позвал Макса. Покинув кухарский шатер, он увидел невысокого плечистого парня с затянувшимся шрамом через все лицо. Он был раздет по пояс и бос, все его загорелое тело покрывали многочисленные белесые порезы, на груди у него висели ножны с кинжалом, рукоять которого, судя по виду, была выполнена из кости, а опирался он на копье.

      – Я Грюм, – без лишних слов сказал он. – Ух попросил научить тебя драться. Пошли.

      Не успел Макс произнести и слова, как Грюм развернулся и направился прочь от палатки. Макс поспешил следом – и вскоре они очутились на просторной площадке, засыпанной песком и опилками, что местами были заляпаны чем-то бурым. Здесь стояли несколько соломенных чучел, одетых в потрепанную рваную одежду, а у одного