Отражениe. Саша Лебедь

Очертания стильно размыты, лица на нем натурально нет. Он как будто иллюстрация офисного утра понедельника, не самого лучшего времени в жизни клерка. Но не у меня.

      Обожаю утро. Обожаю понедельник. Обожаю новую жизнь.

      С интерьером порядок, а вот с шумоизоляцией беда, ведь стеклянные стены – бутафория. Я окружена звуками, как будто сижу в московской высотке среднего класса, а не в главной дизайн–студии страны. В соседнем кубе молодой коллега бубнит по телефону. Из коридора доносится лающий смех, точь–в–точь как у Безумного Макса с прежней работы.

      А еще на расстоянии пары десятков метров вижу бежевый деловой костюм как у Макса.

      Нет.

      Нет. Нет. Нет.

      Он кивает двум парням в нюдовых лонгсливах и светлых брюках, ребята объясняют ему что–то, размахивая руками. Все трое движутся по направлению к лифту, для этого им надо пройти мимо моего кабинета. Попыталась стать как можно незаметней, но спрятаться негде. Даже под столом, потому что у него нет спасительной стенки, только длинные тонкие ножки.

      Проходя мимо моего куба, Макс задержал взгляд на платье, ярком как флажок на демонстрации. Остановился, улыбнулся во весь свой огромный рот и распахнул дверь. Уставился на меня прозрачными глазами и протяжно изрек:

      – Женечка, какая встреча. Кажется, это судьба.

      У меня застучало в висках.

      – Скорее, злой рок.

      Сделал вид, будто задет. Уголки губ поползли вниз. Махнул нюдовым ребятам, они двинулись дальше. Макс вошел в кабинет и закрыл за собой дверь.

      – Что за тон, дорогая? Так и не простила моей шутки?

      Холодно ему улыбнулась. Напомню: перед тем, как я уволилась из прежней студии, Макс предложил мне посидеть на его лице вместо жесткого офисного стула. Теперь я устроилась в кресле, которое в тысячу раз дороже и удобнее его наглой физиономии… Фу, конечно, понятия не имею, как это – рассиживать на его лице. И не собираюсь проверять.

      – Надеюсь, так же ты шутишь и со своей мамой.

      Вздрогнув, он побледнел и отвел глаза.

      – Нет, не шучу. Моя мама умерла.

      Мне показалось, что температура в кабинете подскочила – щеки порозовели. Сказала так сказала.

      – Ох, мне очень жаль.

      Макс будто бы смахнул слезу, посмотрел мне в глаза и расхохотался.

      – В этой дебильной шаткой жизни есть кое–что постоянное. Это ты, доверчивая и сердобольная Женя. Как там твои бездомные собачки, еще не подохли от голода? Вот мать моя точно их всех, да и нас с тобой переживет. Она злая ведьма, говорю тебе.

      Я посмотрела на него как на дерьмо моих подопечных из приюта, которое собираю лопатой, и показала средний палец. Макс примирительно поднял обе руки вверх.

      – Такая острая реакция выдает глубоко неудовлетворенную женщину. Если что, я готов помочь. Сижу тремя этажами выше, где и все остальные топы. Ты ведь знаешь, что неделю как возглавляю здесь отдел международных проектов?

      За что мне это.

      Макс вышел за дверь, обернулся и, липко оглядев меня с ног до головы,