Напиши Мне Любовь. Светлана Александровна Никишина

стараюсь быть вежливым.

      – Должна признать, что нашу первую встречу нельзя назвать мирной, – Вера тоже убрала из голоса жесткие нотки, однако недовольство не покидало. – Может, и хотелось бы сказать, сожалею, что все так случилось, но …

      – Напротив, она оставила неизгладимое впечатление, – поторопился остановить неприятные воспоминания Саша.

      – Пожалуйста, не утруждай себя хорошими манерами. Говори, с чем пришел, и проваливай. – Вера для чего-то начала с грохотом переставлять на столе чашки с блюдцами.

      – Я восхищен, ты всегда столь прямолинейна. Трудно ошибиться в твоих чувствах. Куда можно присесть? – Саша выдвинул стул. – Понимаю, чай мне здесь не предложат. – Вера промолчала.

      Неприветливая хозяйка зыркнула глазами, успев заметить, что художник подтянут, одет в хорошо скроенный костюм и тенниску в тон пиджаку. «Приоделся! Зря старался! Хоть из кожи вылезешь, все равно для меня ты – самовлюбленный и высокомерный болван. – Она была непреклонна в своей оценке. – Никогда не пойму, как можно выносить его общество, постоянно скучающий вид», – закончила она про себя.

      Рассчитывая поскорее выпроводить этого задаваку, она, чеканя каждое слово, повторила:

      – Говори, с чем явился! – и дальше не сдерживаясь, буквально накинулась на него с вопросами: – Может, ты жениться хочешь? Свататься пришел? Какие у тебя планы в отношении моей подруги? – На строгом лице Веры читался прямой вызов: – Что-то ты растерялся, красавчик, вряд ли отважишься на честный ответ.

      Саша склонил голову набок и глубоко вздохнул:

      – Мы это не будем обсуждать. – А сам подумал: «Чего ожидать от женщин? Им хочется кольцо на пальце, да побыстрее, чтобы накрепко привязать к себе. Видимо, в этом и состоит женское счастье. Нет уж, увольте!», – по его лицу пробежала тень.

      – Не удивлена! Для тебя это неподъемный груз, помешает привычно -

      легкой жизни. Как же, свободный художник! – окинула она его испепеляющим взглядом.

      – А у тебя острый язычок, Ведьмочка. Острый язычок не доведет до добра.

      – Не называй меня ведьмочкой, – вспылила Вера.

      – А мне нравится. Тебе так подходит.

      – А тебе удивительно подходит прозвище Змей, до тошноты хочется добавить подколодный, тем не менее, я тебя так не называю.

      – Спасибо, что оставила мнение при себе.

      – Я тоже умею быть вежливой и не стану давать тебе характеристику, которую ты заслуживаешь, только потому, что обещала подруге, – запальчиво объявила Вера. – Ты – вообще запретная тема.

      – Это испытание для тебя?

      – Вовсе нет! Много чести – думать о тебе.

      Словесный поединок не иссякал и был похож на состязание в злословии. Вера, желая побольнее уколоть этого жениха в кавычках, сложила вертевшиеся на языке слова в едкую фразу:

      – Терпеть тебя – все равно, что получать удовольствие от скрежета железа по стеклу. – Ее лицо исказила презрительная гримаса. Девушка не желала оставаться наедине с противным ей человеком дольше, чем необходимо.

      – В самом деле? –