Шенивашада: Туман минувшего. Нил Искрен

загадок, который успел сплестись вокруг него? Первым делом нужно было установить текущее положение дел. И так уж получилось, что Эрклион оказался одет как чернец. Это весьма кстати. Особого внимания на чернецов не обращают, а с людьми в таком образе разговаривать гораздо проще. Эрклион просто брёл вдоль дороги, надеясь, что ему удастся рано или поздно встретить каких-либо путников и разузнать у них, где он сейчас находится и каково положение дел в стране. Ближе к вечеру его надежды оправдались – его догнал землепашец, ехавший на телеге в соседний город.

      Эрклион напросился в попутчики. Землепашец не стал отказывать чернецу.

      – Запрыгивай, чего идти-то, – пригласил землепашец. – Как звать тебя?

      – Кейлун, – Эрклион использовал одно из тех имён, под которыми был известен в древности.

      – Понятно, я Кишан. Куда путь держишь?

      – Странствую, – неопределённо ответил Эрклион.

      – Ну ясно, да, ваши братья всегда странствуют. Ну я до города, а там тебе придётся уже как-то по-другому передвигаться.

      «Интересно, – подумал Эрклион. – Кишан сказал, что он до города, но не уточнил название. Наверное, здесь то ещё захолустье, если город не нуждается в названии». А вслух ответил:

      – Хорошо, устраивает, – и запрыгнул в телегу. Телега тронулась. А Эрклион приступил к воплощению своего плана – выяснению текущего положения дел:

      – Как живётся-то нынче землепашцам? – спросил он.

      – Неплохо живётся, – быстро ответил Кишан. – Хвала заступнику нашему, Ширу рэ-Митсу, который хранит державу, пока сам Эннори не вернётся. А вам, чернецам, как живётся?

      Эрклион призадумался, прежде чем ответить. Уж больно лихо крестьянин выпалил эту фразу. Словно заученную. А информация-то интересная. Значит, во главе государства встал рэ-Митсу, некогда бывший правой рукой Эннори. А ещё люди знают, что Эннори не умер, и однажды вернётся. Это уже хорошо.

      – У чернеца жизнь простая, – ответил Эрклион. – Кто какой обет дал. Я вот дал обет познания Энноранн, и поэтому странствую, с людьми разговариваю.

      – Много интересного, наверно, видел, да?

      – И да, и нет. Жизнь одинаковая, везде, – и тут Эрклиону внезапно пришло в голову, как можно ненавязчиво ещё больше сведений выудить из крестьянина. – Но вот кто-то говорит, что рэ-Митсу плохо страной правит, и при Эннори лучше жилось.

      – Ну, при Эннори-то может и лучше, – помедлив, ответил Кишан. – На то он и Эннори. Но и Ширу рэ-Митсу в обиду не даёт.

      Интересные слова. Значит, не всё так уж и хорошо. Эрклион продолжил:

      – А ещё обнаружил я, что многие, очень многие и не знают даже, когда Эннори уснул вековым сном. Можешь ты себе представить такое, Кишан? Огорчают меня, всю жизнь служению Эннори посвятившему.

      – Да уж, Кейлун, как не знать-то? Вот уже восемьдесят лет почти прошло. Ещё годков двадцать, и кончится вековой сон! Вернётся