Как уличному музыканту стать миллионером до зимы. Паша Отрадновский

время в спальных районах, у метро);

      ⁃ человек кинет деньги, только если его привлекает исполнение (поэтому играя на улице, нужно быть на кураже и отдавать энергию);

      ⁃ люди охотнее кидают, когда слышат знакомый репертуар (Чем разнообразнее ваш репертуар, тем шире ваша аудитория. Даже если вам нравится узкий круг групп и исполнителей – расширяйте. Иногда люди, которые подходят и заказывают песню, готовы хорошо заплатить, поэтому если ты не знаешь, то упускаешь хороший «донат»).

      Конечно, не всегда все было гладко, бывали и весьма забавные ситуации. Однажды сзади подошёл какой-то не вполне адекватный гражданин. Он был одет в серый пиджак на голое тело, спортивные штаны и белоснежные носки, на которые были надеты вьетнамские тапочки. Он выдернул провода из усилителя и начал бешено орать (вероятно, он был вокалистом какой-нибудь дэдкор-группы). Но мы не были поклонниками такого направления музыки и попросту дали ему нюхнуть перца из специального баллончика. Поначалу он метался и ревел, как раненый бизон, а потом сел на асфальт и затих, блаженно уставившись в одну точку. В тот момент он познал дзен, а также всю сущность бытия, и мирские невзгоды стали для него лишь песчинкой в круговороте вселенского хаоса.

***

      Закончив семинарию, я поступил на службу в один не слишком крупный храм. Спустя три года службы, приключилась со мной одна презабавная история, с которой, как мне кажется, всё и началось.

      Поехал я (по указанию настоятеля) в один монастырь по служебной надобности. Встретила меня настоятельница. Проводила в свою келью, где за скромной трапезой мы обсудили все мирские дела. Странно, но мне всё время казалось, что она как будто бы поедает меня своими проницательными зелёными глазами. Было в ней нечто такое.. далеко не божественное, а скорее даже наоборот. Слово за слово, скипетром по столу, уговорила она меня остаться и заночевать у них в монастыре. Я сначала долго отказывался, но, понимая, что путь всё-таки не близкий, а на бренный мир уже снизошла непроглядная тьма, я всё же сдался.

      Она предложила мне для ночлега свои покои, а сама устроилась на соседней кровати. Но, когда погасли свечи, она вдруг легла ко мне под одеяло, а дальше творилось то, о чем невозможно и помыслить в среде духовенства… Она… [вырезано цензурой].

      Когда я открыл глаза, за окнами было темно. Странно… Она сидела на соседней кровати и пристально смотрела на меня.

      – Сколько времени? – спросил я.

      – Восемь.

      – Мы так мало спали? Я ещё поспеваю к обеду в свою обитель – Сказал я.

      – Восемь вечера, мой ангел. Теперь не спеши, наверху уже всё про нас знают. – улыбаясь, ответила она.

      – Но как так?! Нас же отлучат, и мы утонем в океане мирского тлена!