Основы истории философии. Том первый – Философия античности. Иоганн Эрдман

то идея второго возникает наряду с первой так же, как выпуклость поверхности наряду с вогнутостью ее другой стороны. Элеаты, как справедливо говорит Аристотель, были «вынуждены» создать теорию того, что они объявили иллюзорным, наряду со своей наукой о бытии. Если прогресс, как было отмечено ранее (§25), состоит в том, чтобы делать с помощью знания и воли то, что было сделано бессознательно (вынужденно) с прежней точки зрения, то во имя прогресса будет постулирована философия, соединяющая бытие и небытие, единое и многое, а значит, и метафизика с физикой. Метафизические физиологи или физиологические метафизики, таким образом, занимают высшее положение по отношению к рассмотренным до сих пор группам, которые, по крайней мере, две из них, «ионийские и сикелийские музы», Платон выделил с неисправимой точностью. Когда Аристотель включает их в число физиологов, он упускает из виду, что его собственное определение уже не подходит к ним, поскольку они не выводят все из материала «только».

      III. Метафизические физиологи (логические гилики)

      §42.

      Первый шаг, который необходимо сделать в этом направлении, – показать, что то, что Парменид отрицал, но должен всегда утверждать, есть небытие, так же как бытие – предикат всего. Если они оба таковы, то единство обоих, становление, является единственно верной категорией, несмотря на содержащееся в ней противоречие. В дополнение к этому чисто метафизическому ходу, категория также сразу же рассматривается с физической точки зрения. Становление не может иметь природной субстанции для своего физического облика, а только природный процесс. Гераклит, который делает этот двойной шаг за пределы элеатов, видит становление в процессе улетучивания, особенно в процессе горения. Здесь нет речи о различии между материальным и духовным, физическим и этическим, а разные степени огня – это одновременно и разные стадии жизни и познания. Тот, кто отстраняется или закрывается от влияния первобытного огня, отделяет себя от Все-жизни и Все-разума и впадает в смерть, а также в идиотизм и эгоизм.

      §43.

      a. Гераклит

      Schleiermacher, Herakleitos der Dunkle, etc., in Wolf and Buttmann, Museum der Alterthumswiseensch. 1 vol. 1807. later in: Schl., Sämmtl. WW, II, 2, p. 1—146. Jac. Бернойс, Несколько сочинений, вместе в: Ges. Abhandlungen, ed. by H. Usener, I, 1885. Ders., Die Heraklitischen Briefe, Berlin 1869. Gladisch, см. выше §17. Ferd. Lassalle, Die Philosophie Herakleitos des Dunklen von Ephesos, Berlin 1858, 2 vols. Paul Schütter, Heraclitus of Ephesus, Act. soc. philol. Lips. ed. Ritschelius Tom. 3. Gust. Teichmuller, Neue Studien zur Geschichte der Begriffe, 1 1876, II 1878. J. Bywater, Heracliti Ephesii Reliquiae, Oxon. 1877 Edm. Pfleiderer, Die Philosophie des Heraklit, Berlin 1886, Theod. Gompers, Zu Heraklits Lehre und den Ueben-csten seines Werkes, Vienna 1887. ed. Norden, s. §16, note 13. G. T. W. Patrick, The fragments of tho Work of Heraclitus, Baltimore 1889.

      1 Гераклит, сын Блосона, родился в Эфесе, как говорят, процветал около OL.69 и умер в возрасте шестидесяти лет. Выходец из знатной семьи, в которой должность βασιλεύς, которую он оставил своему брату, была наследственной, он всегда оставался презирателем масс. Полемическая манера, в которой он упоминает Фалеса, Ксенофана и Пифагора, а также его настойчивое утверждение, что он был самоучкой, доказывают, что его предшественники поощряли его, в частности, провоцируя его на противоречия. Его приверженность собственным