Магия и кровь. Лизель Самбери

закатывает глаза.

      Так себе начало беседы. Я сплетаю пальцы.

      – Я решила, что выполню твое задание.

      Мне отчаянно хочется взять свои слова назад, и та крошечная частичка моей души, которая верит в успех, отбивается от сомнений, которых гораздо больше.

      Мама Джова не кивает. Не шевелится. Ничем не показывает, что она меня слышит и ей не все равно.

      Спустя некоторое время она протягивает мне руку.

      Я смотрю на эту руку. Да, я плохо умею принимать решения, но, если у меня есть малейшая возможность добиться успеха, спасти магию и спасти Иден, я ей воспользуюсь. А успех мне очень нужен – я не хочу потерять сестренку.

      Я тоже протягиваю руку и стискиваю ладонь Мамы Джовы.

      Ее губы складываются в бледную улыбку, от которой меня пробирает дрожь. Она поднимает большой палец, его подушечка сама собой трескается, и Мама Джова стискивает в ответ мою руку – так, что наши кровоточащие пальцы соприкасаются.

      Я смотрю ей в глаза. Там что-то теплится. Не удовлетворение, не грусть. Что-то.

      – Вот твое задание. Найди свою первую любовь и отними жизнь у этого человека.

      Голос Мамы Джовы пуст, как глаза ее возлюбленного, когда он мертвый стоял у дерева.

      – Срок – до Карибаны, когда твои предки снова явят себя. Предвкушаю твой успех. Помни, я избрала тебя не просто так.

      Она исчезает, а я стою посреди комнаты, и из пальца у меня сочится кровь. Капельки падают на пол – да так громко, что по комнате гуляет эхо.

      Отнять жизнь.

      Погубить. Ликвидировать. Уничтожить.

      Все это красивые слова, которые обозначают одно: я должна убить свою первую любовь.

      Мы стали чистыми колдунами еще до моего рождения, еще до рождения мамы. Мы дали клятву не проливать ради колдовства ничьей крови, кроме своей. Никому из нас и в голову бы не пришло причинить кому-то вред ради колдовской силы. А теперь мне надо поступить прямо противоположным образом.

      До Карибаны всего месяц.

      Тридцать дней на то, чтобы влюбиться и стать убий- цей.

      Мама Джова покинула меня, не оставив ничего, кроме этого задания и приставучего запаха дыма.

      Никаких объяснений, никаких обоснований и оправданий. Мы наделены привилегией общаться с предками, но они словно привидения в кино: никогда не дают четких указаний, как именно им угодить.

      Какой-то бред.

      Не может быть, чтобы Мама Джова всерьез считала, будто, если она прикажет мне отнять чью-то жизнь, это принесет пользу мне или моей семье. А если она говорит, что выбрала меня не просто так, что мне толку? Неужели она думает, что я похожа на киллера?

      В дверь стучат, и это выводит меня из транса. Моя мама не ждет, когда я отвечу, а просто врывается в комнату, а следом за ней втискиваются все остальные. Наверняка их колдовские силы уже подсказали им, чтό я сделала.

      Мама сжимает меня в объятиях, Иден присоединяется к ней. Папа топчется рядом и в конце концов треплет меня по плечу. Бабушка подходит поближе, руки у нее скрещены на груди.

      – Ну?

      – Я