Магия и кровь. Лизель Самбери

приносим с собой, что меня просто стошнит, если я не разомнусь.

      Я не знаю, что сказать. Обычно мы болтаем о том, как дела у Иден. У нас есть и другая общая тема – папа, но тут я совсем теряюсь.

      – Напомни, как зовут подружку Иден?

      – Лола.

      – Точно.

      Прогулка продолжается в неловком молчании. Полная противоположность нашей обычной уютной болтовне ни о чем.

      Иден с визгом улепетывает от подружки – они затеяли игру в догонялки. Детство у нее безоблачно счастливое. Наверное, потому, что она единственный ребенок. Мы с двоюродными росли вместе и носились, вопили, играли и ссорились прямо-таки круглосуточно и с самого рождения. Когда появилась Иден, мы были уже почти подростки, вот и обращаемся с ней так, будто она наша общая балованная младшая сестренка. Нет, мы и правда очень любим ее. Возможно, именно поэтому она такая невообразимо милая и воспитанная. А может, все дело в том, что ее растят папа с его новым негромким голосом и Прия с ее непоколебимым, на мой взгляд, спокойствием. А у мамы с тетушкой дзен так себе, если вдуматься.

      – А ты знаешь, что у меня есть старшая сестра? – спрашивает Прия, не сводя глаз с Иден.

      Я мотаю головой:

      – Нет.

      Я вообще мало что знаю о семье Джаясурья, кроме того, что их предки когда-то эмигрировали в Канаду из Шри-Ланки. По-моему, Прия принадлежит то ли к треть- ему, то ли к четвертому поколению. И еще я знаю, что они практиковали чистое волшебство всегда, начиная с их первого предка, наделенного колдовскими способностями.

      – Раньше мы были ближе друг другу. Все делали вместе. – И снова бледная улыбка, чуть-чуть окрашенная болью. – Одинаково заплетали друг другу косы, постили видео, где снималась одна, а озвучивала ее другая. Прия и Рани – всегда готовы посмешить.

      Трудно понять, зачем она мне это рассказывает – то ли просто чтобы поддержать разговор, то ли это входит в придурочное упражнение для укрепления семейных уз.

      – Она не прошла Призвание, – говорит Прия. – А я через год прошла.

      Я едва не останавливаюсь, но мачеха идет себе дальше, поэтому я переставляю ноги. Так вот оно что! Она решила утешить меня на случай, если я провалюсь?

      – Она… а как?..

      Прия пожимает плечами:

      – Рани никогда ничего не рассказывала, хотя родители постоянно расспрашивали ее. Все разговоры сводились к тому, как так вышло, что она провалилась. Что она делала? Кто ее Призвал? Что произошло? Только и делали, что ломали себе голову, как бы это исправить. Моя тетушка – наш матриарх, но и она ничем не могла помочь.

      В горле у меня становится сухо. Мне и самой хочется засыпать Прию вопросами, но я боюсь. Никто не любит обсуждать родственников, которые не выполнили своих задач. Неудача словно стирает человека. Как не было. А вспоминать его – только заново позориться.

      – Рани решила отправиться в кругосветное путешествие, – продолжает Прия. – Честно говоря, я ей завидовала. Она перестала во всем слушаться родителей, а в ленте у нее были такие классные фотки