Магия и кровь. Лизель Самбери

воспоминаниями о Первой Крови в честь моего перехода на новый этап! – Я обвожу взглядом стол в поисках той, которая подхватит нить разговора. – Бабушка!

      – Если ты думаешь, будто мне охота сидеть тут и рассказывать, как у меня из интимных частей вылилось три литра крови, подумай еще разок! – Она доедает ломтик хлеба с цукатами – манерно отламывает по кусочку, жует и глотает – и сердито смотрит на меня. – Твое Призвание – это твои трудности, тебе их и преодолевать. Можешь постараться и подготовиться, можешь о нем не думать. Оно все равно состоится завтра. – Она встает из-за стола и отряхивает крошки со штанов. – В хлеб можно было положить больше кокоса.

      Пока она не ушла, я выпаливаю:

      – Кто-то сунул нам под дверь объявление, что Лорен пропала!

      Если бабушка скажет, что мы поможем в поисках, никто не отвертится. Она матриарх.

      – Найдут они девочку. – Бабушкин голос звучит резко и отрывисто.

      Плечи у меня поникают. Могла бы и сама догадаться. В конце концов, Лорен из семьи, где практикуют нечистую магию, и при этом не из Дэвисов, с которыми нас связывают более прочные узы. Когда-то дядя Катиус был Дэвис, так что они нам свойственники. А с Картерами мы, если захотим, можем порвать все отношения.

      Бабушка говорит, что темная магия дает больше силы, но платить за нее нужно столько, что она не желает нам такой участи. Когда она, только что коронованный матриарх, объявила об этом своим родным, они просто уехали. Перебрались куда-то то ли в Квебек, то ли в Новую Шотландию. Бабушка о них никогда не рассказывает. Это часть тех жертв, которые ей пришлось принести.

      Понятие чистоты не предполагает, что одни семьи лучше, а другие хуже. Чистые, нечистые – мы все из одной общины. Но потом что-то изменилось и чистые стали водиться с чистыми, а нечистые – с нечистыми. И мы выбрали свою сторону.

      Я еще помню, как община чернокожих колдунов держалась очень сплоченно. Те дни в моем детстве, когда то, чистый ты или нечистый, похоже, было не так уж и важно. Важным это сделала бабушка. Когда я была маленькой, я называла маму Лорен тетушкой, а теперь, кажется, вообще никого не интересует, как у них дела, поскольку мы собираемся вместе только на Карибану – ежегодный карибский карнавал – да иногда встречаемся у кого-то на барбекю, а в остальном каждый старается держаться своих.

      Я облизываю губы и говорю:

      – Я считаю, им надо помочь.

      – Им есть кому помочь. Называется «полиция Торонто». – Бабушка сжимает губы в ниточку. – Раньше они не нуждались в нашей помощи и теперь тоже не нуждаются.

      Мне бы остановиться. Мне бы оставить эту тему.

      – А вдруг у Йохана на этот раз не получится?

      Бабушка мотает головой и отворачивается.

      – Если он не сумеет, тогда мы – тем более. Хватит думать о пропавших девчонках, сосредоточься на Призвании.

      С этими словами она уходит. Дядюшка встает со стула и следует за ней.

      Мама тяжело опирается локтями о стол. Я искоса гляжу на папу. Он старательно смотрит в тарелку.

      Кейс натянуто улыбается мне:

      – Было очень вкусно.

      И