Честь таланта. О литературе и России. Лидия Сычева

к тому, что Некрасов на пять лет оставил серьёзные стихи, он начал писать «эгоистически», только для денег. Но внутренняя, невидимая духовная работа совершалась, вела верным путём к человеку, который даст его литературному дарованию строгую огранку. «Моя встреча с Белинским была для меня спасением!» – вспоминал Некрасов.

      Это важно – кто станет твоим литературным родителем, кто однажды воскликнет: «Да знаете ли вы, что вы поэт – и поэт истинный?», кто заложит в тебя эстетические предпочтения и идеалы. Это так же важно, как семья, дом и первая любовь.

      Моим литературным учителем стал поэт Валентин Сорокин. В то время, когда мы встретились, среди многих его должностей была и такая – председатель Всероссийского Некрасовского комитета.

* * *

      Моя встреча с Сорокиным была для меня спасением – конечно, в той мере, в какой можно считать «спасительной» литературную работу вообще: «Стихи мои, – плод жизни несчастливой, У отдыха похищенных часов…»

      Тесно, «причинно-следственно», переплетены нити-события-судьбы в русской литературе. От основных, плодоносящих древ нашей словесности растут новые побеги. В нежном Есенине заключена смягчённая суровость Некрасова, а уж Александра Твардовского, пожалуй, можно назвать Некрасовым ХХ века – и по вкладу в поэзию, и по его журнальной деятельности. Валентин Сорокин говорил мне: «Андрей Белый, Николай Клюев, Игорь Северянин, Василий Каменский, Велимир Хлебников, Николай Асеев, Владимир Маяковский – ни один акмеист, символист, футурист, ни один высокоодарённый поэт начала двадцатого столетия не миновал Некрасова: творчество Некрасова – пристань в океане, маяк, посылающий спасительный свет в бурях и метелях русских. Империи рушатся, а поэт незыблем!»

      Заседания Некрасовского комитета проходили в библиотеке, носящей имя поэта, – тогда она располагалась в самом центре Москвы, рядом с Литературным институтом. Несколько раз там бывала и я – в качестве журналиста, готовящего для «Учительской газеты» публикации «по Некрасову». Здесь я познакомилась с одним из духовных потомков поэта, Владимиром Филипповичем Некрасовым. Нет, не родственник, однофамилец, но зато какой! Генерал-майор внутренних войск, доктор исторических наук, профессор, создатель собственной научной школы, один из биографов Лаврентия Берии… И – исследователь генеалогического древа поэта, коллекционер книг Некрасова, а главное – страстный любитель стихов. Помню его в генеральской форме – высокого, в длинной шинели, в армейской фуражке, сухощавого, резкого в движениях…

      Но всё-таки главный город в судьбе Некрасова не Москва, а Петербург. Город, где спешил на службу гоголевский Акакий Акакиевич, где проживало несчастное семейство Мармеладовых, описанное Достоевским, где гвардейский офицер Алексей Вронский мечтал покорить Анну Каренину и где молодой поэт встретил свою «музу мести и печали», так непохожую на античную богиню:

      Вчерашний день, часу в шестом,

      Зашёл я на Сенную;

      Там били женщину кнутом,

      Крестьянку молодую.

      Ни